Последний закат

Я слишком давно наблюдал за тобой,
Час настал познакомиться нам.
Ты горд тем, что жив – это, право, смешно,
Где гордость – там рядом и страх.

Покорно сидишь, смотришь в чашу с вином,
Чего, окаянный, ты ждешь?
Признания, правды, а может – печаль?
Ты слишком ничтожен, прости.

Все ищешь во мне хоть малейшую тень
Разоблаченья в хмелю.
Признаться, пустое затеял мой друг:
Я слишком уж трезв для тебя.

Назад полчаса – ты смотрел на закат:
Я вижу восторг твоих глаз.
Я помню последний закат и мечты…
Ты пьян… Тем и лучше…
Так слушай рассказ.

Как странно кружиться в ночной пустоте,
Смотреть на себя сквозь огни.
Что радость любви? Когда сердце молчит
И больше не бьется в груди…

I
Ночная заря спеленала меня,
Я ею был вскормлен от звезд.
И руки ночные младенцу с лица
Следы утирали от слез.

Я верен был ей, и любил, словно мать,
Хоть жил в свете солнечных дней.
Я так же, как ты счастлив был исчезать
В рассвете закатных огней.

Я помню все краски рождения звезд,
Агонию солнца и дня.
Хотелось лететь, растворившись во тьме:
Она находила меня!

В ночной глубине предавался мечтам,
Рожденным при сумерках, я.
Порою, так странно, за сутки встречал
И смерть, и рождение дня.

Мы были одни, ночь любила меня,
И каждый раз пела лишь мне.
В объятьях ее растворялась печаль,
Все было как будто во сне.
У ночи учился я нежности слов,
Искал суть на Млечном пути.
Сквозь звезды смотрел на ее красоту,
И счастье пытался найти.

Но снова рассвет разрушал наш уют,
Она уходила в слезах
По травам туда, где еще сладко спят,
Ее слезы – утра роса.

II
Ты что это? Спишь?! Эй! Внесите вина!
Коль начал – дослушай рассказ.
Я мог бы уйти, но простил уж тебе
Твой глупый похмельный экстаз.

Назад тому час ты смотрел на закат,
И сумерки ждал вместе с ним.
Ты был восхищен, ты был трезв и влюблен,
Я тоже был раньше таким.

Я шел сквозь туман, пробираясь к воде:
В ней лучше был виден закат.
Добрее души не нашел бы в тот миг –
Тогда я был молод и рад.

Опять предвкушал тайну ночи и звезд,
Я сумерки ждал, как поэт.
Но только гармонию мыслей моих
Нарушил во мгле силуэт.

Безмолвно сидела Она на песке,
Смотрела в вечернюю гладь.
Прекраснее черт я не видел нигде,
Я даже забыл, как дышать.

Ее белокурых волос нежный блеск
Лишь ветер ласкал в тишине.
Я больше не ждал ни закат, ни мечты –
Все это исчезло во мне.

Я даже не понял, но в сердце пожар
Разросся уже до души.
Когда я очнулся – лишь образ застыл,
Я знал, для кого теперь жил.

Еще никогда я не ждал так закат,
Как будто безумец в бреду.
Я очень боялся, что в сумерках дня
Я больше ее не найду.

Припомнивши розу в ее волосах,
Хотел подарить ей цветок.
Я верил, что станет его красный цвет
Для нашего счастья залог.

Срывая его, оцарапался в кровь,
Но роза была у меня.
Все так же сидела у глади ночной
Она, вся в вечерних огнях.

Я пал на колени, смотря ей в глаза
И замер пред нею с цветком.
Она улыбнулась, отерла мне кровь
Шёлковым белым платком.

О, как я любил! Я забыл целый мир,
Поймав на себе нежный взгляд.
Очнулся один, розу поднял с груди,
В печали вернулся назад.

На утро не смог я оставить постель,
Наверно, простыл у воды.
Проклятие, слабость сковала мне жизнь,
Меня лишь спасали цветы.

Среди них та роза раскрылась огнем,
Потом начала увядать.
Всю эту неделю я был сам не свой,
Не мог приказать телу встать.

Лишь листья увяли – в ночной тишине
Она в лунном свете пришла!
Взяла эту розу, с собой принеся
Другую; и слабость прошла.

Она как звезда вся сияла в ночи,
Я даже любил ее грусть.
Но мне было страшно, когда понимал,
Что вновь одиноким очнусь.

Она опустила в хрустальный сосуд
Ту розу, с которой пришла.
Взглянув на меня, опустила глаза:
Искра между нами прошла.

Коснувшись руки, я почувствовал лед –
«Она же замерзла в пути!»
Хотелось согреть, но объятья мои
Не слышали сердца в груди.

И в этот момент я забылся опять:
Она целовала меня.
Я снова был счастлив, мы были огнем,
И я был причиной огня!

Сознание снова сгорало дотла,
Так счастлив я был только в снах.
Но тут я увидел, как свежая кровь
Блестит на прекрасных губах.

Дыхание сбилось, кольнуло в груди –
Я в миг понял тайну ее.
Она придушила меня, и я сник;
Жестокое счастье мое.

В момент изогнувшись сердитой змеей,
Секундой исчезла во мгле.
Лишь роза ее, вдруг упав со стола,
В разбитом легла хрустале.

Я стал сам не свой, я крушил все вокруг,
Мой разум терялся в бреду.
Боялся ее, боялся любви,
Того, что уже не найду.

И даже вино мою скорбь не брало,
И ночь не утешила гнев.
Я в зеркало бросил хрустальный бокал,
Чтоб больше не видеть тот блеф.

Но сон спас меня: я забылся в слезах.
Лишь утро отерло лицо.
Как глупо все вышло, я жил для нее,
Как глупо, что я был слепцом.

И снова в закате по ней тосковал –
Любви не подвластны миры.
Пускай я живой, а Она мой вампир,
Я стал частью это игры.

Пускай в поцелуях терял свою жизнь –
Меня так никто не ласкал.
И, если уж смерть, что же лучше, чем с ней
Скончаться в объятьях у скал?!

Разбитый хрусталь, роза, сбитая ей,
Как прежде лежали у ног.
Я поднял цветок и зажал в кулаке.
Без ласк ее жить я не мог.

Дождавшись заката, спешил я туда,
Где в первый раз встретил ее.
Сжимая в руке розу нашей любви,
Я верил: мы будем вдвоем.

Увидев меня, поднялась прочь уйти,
Я бросился к ней, как дитя.
Обнял ее плечи, целуя в уста,
И с ней потерял сам себя.

Я отдал ей розу, улыбкой своей
Она обнажила клыки,
Уже не боясь обнаружить себя.
И мы были снова близки!

Я видел любовь в огоньках ее глаз
И страстный звериный оскал.
С тех пор не пила Она жизнь из меня,
Мы страсти предались у скал.

За час до рассвета в плену ее рук,
Просил меня сделать иным.
Улыбка сошла с нежных сладостных губ –
В том мире ее жизнь с другим.

III
Она была юною леди и Свет
Ей прочил богатых мужей.
Но брак без любви угнетал ее жизнь –
Она умерла бы скорей.

И вскоре прогнозы сбылись на беду:
Ей выбран был знатный супруг.
Всего лишь неделя осталась до слез,
Как странный случился недуг.

Она была бледной, и телом слаба;
Ей снился все тот же кошмар:
Средь ночи окно открывал черный мрак
И горло душил, как пожар.

К ней каждую ночь приходил этот сон,
Он мучил ее, но Она
В закате мечтала, во мраке звала,
Желала его и ждала.

За сутки до свадьбы рассеялся мрак –
Ее обнимал человек.
«Тебя я избавлю от скорби твоей,
И ты будешь вольной навек».

«Пойдем же со мной светлой лунной тропой,
Тебе будут кланяться сны.
Мы будем лететь, позабыв обо всем,
Дышать свежим ветром ночным».

«Запомни сейчас свой последний закат,
Как ты в нем стоишь, не дыша.
Тебе не придется страдать и грустить
На воле, моя госпожа!»

Она ему верила, что же еще
Ей оставалось, скажи?!
Он сжал ее горло, целуя взахлеб,
И тело лишилось души…

На утро пришел ее будущий муж,
Но поздно – невеста мертва.
Скорбя, хоронили, но в жизни ее
Открылась иная глава.

IV
Столь жалостный Граф был вампиром давно,
Как стал им – не знает никто.
Она в благодарность соткала любовь
И стала женою его.

Он тоже любил, думал, что на века,
Но век сменил новый почин.
Он предал ее, он ее разлюбил
И не дал добра на мужчин.

Почти сотню лет, засыпая в слезах,
В закат просыпалась одна.
Летела в ночи вдоль ночных городов,
Не зная, в чем крылась вина.

Ты плачешь? Я тоже заплакал тогда.
Утрись и наполни бокал.
Вино крепит нервы, но душу слабит,
Пей смело – уж скоро финал.

Ты любишь лишь небо, не чувствуя ночь,
И в этом отличье твое.
Но я, ее чадо, люблю каждый миг –
От этого горе мое.

Еще человеком моя леди сна
Любила гулять на закат.
Мечтала о счастье, встречая луну,
И с птицами пела в их лад.

Так ярко блестели сквозь вечер глаза,
Что свечи боялись гореть.
И в сумерках жизнь расцветала в душе…
Как жаль, что пришлось умереть.

Увидев такой же огонь моих глаз,
Она зарыдала во тьме:
Ей вспомнился мир, что остался вдали,
Без крови и с жизнью при дне.

С тех пор стала тенью моею и сном,
Смотрела, что чувствую я.
Читая в глазах каждый раз тот огонь,
Она полюбила меня.

Я даже не знал, что меня берегут,
Спасают от горя и зла.
Но нити сплелись, Она их плела,
И я стал вершиной узла.

V
Она замолчала, ее упускал
В объятия Графа, в тот мир.
Я даже забыл, что я есть человек,
А та, что исчезнет, – вампир.

Да… Как я любил, я готов был убить
Святое, что было во мне:
Я жертвовал душу, чтоб с ней рядом быть,
И больше не видеть при дне.

Мы жили с ней так, что при свете луны,
Я стал забывать солнца свет.
Я видел лишь губы, глаза и мечты,
А сны – когда брезжил рассвет.

Однажды Она в ярко-алый закат
Пришла – ее Граф отпустил.
Пьянея от счастья, бессмертным меня
Я сделать ее попросил.

Мы снова предались друг другу до дна,
Нет чувств, чтоб разрушить любовь.
Теперь, целовав ее грудь, близ плеча,
Я пил ее алую кровь.

Она в тот момент довершала мне жизнь:
Я видел последний закат.
Последний стук сердца и солнечный свет…
И в ночь я летел наугад.


VI
Как ты встрепенулся! Ищешь серую тень?
Пустое – ее со мной нет.
Займи свое место, не надо дрожать,
Ты должен услышать конец.

Ты тоже боишься кончины, как все,
И в этом проклятье людей.
Бессмертие Дьявол придумал, поверь,
В такой приземленной канве.

Я помню, как умер, агонию, боль…
Она была рядом со мной.
Потом я очнулся, и сразу во тьме
Стал видеть без света огня.

Я стал слышать звуки за сотни шагов,
Рассказы и суть людских снов.
Меня поднимало в движеньи луны,
И в голод я чувствовал кровь.

Меня схоронили, с тех пор склеп – мой дом,
И пили за вечность души.
Я пил в это время кипящую кровь,
И о душе не тужил.

Я смерти дарил обреченным, мой друг,
Других я от смерти спасал.
И снова до утра мы были вдвоем,
И вновь нас рассвет разлучал.

Земная любовь не сравнится с иной,
Мы были единством во тьме.
Мы были Вселенной, мы были огнем,
И лишь малой искрой в огне.

Но счастье недолго продлилось, как жаль –
Граф выносил каверзный план.
Законы у нас жестче в тысячи раз,
Нас ими поймали в аркан.

Его хитрый ум просчитал все ходы;
Чтоб снова побыть холостым,
Безжалостный Граф сделал каверзный шаг,
Он был даже слишком простым.

Пытаясь играть благородную роль,
Он ей разрешил быть со мной.
Чуть позже назвал наш прекрасный союз
Изменой вампира с женой.

Был суд шестерых, и был страшен вердикт:
Ее осудили все шесть.
Виною – измена, интрига и смерть
Живого с рождением «здесь».

Потом заковали, чтоб утром Она
На солнце встречала рассвет.
И те два часа я смотрел ей в глаза,
Пока не взошел в небе свет.

Я тоже был скован на время суда
И видел возлюбленной смерть.
В бессилии рвался, а после – притих;
Осталось лишь смерти хотеть.

Смерть самоубийством казалась смешна:
Вампир не убьет сам себя –
Так Дьявол решил, создавая свой мир
Во имя Проклятий огня.

Жестокое счастье окончилось днем,
В котором сгорела Она.
Лишь ненависть стыла. Отрекшись от «них»,
Я мести желал им сполна.

Убийца и враг был сильнее меня,
Его я не смог бы убить,
Но жажда кипела, и разум пылал,
Пытаясь ему отомстить.

Так что есть любовь, если сердца уж нет?!
Влюбленный вампир страшен всем.
Зло встало в союз сверестественных сил,
И я стал безумным совсем.

Все планы срывались еще на корню:
Я был слишком юн, слишком слаб.
Отчаявшись выжить врага в мертвый мир,
Я вылил всю ненависть вам.

Я даже не брезговал кровью собак,
И молодость, нет, не жалел.
Я их убивал, становился сильней –
Такой наш кровавый удел.

Почти каждый раз, просыпаясь в закат,
Я помнил любимой глаза,
Как мы целовались и были огнем,
И в саван спадала слеза.

Я стал той причиной, морившей людей,
Болезнью, сжигающей всех.
Но, вспомнив, как был счастлив раньше, с душой,
Я стал убивать лишь за грех.

Мне так было больно опять вспоминать
Той жизни последний закат;
Тот первый, когда я ее повстречал,
Второй – без возврата назад…

С тех пор уж прошло слишком много веков,
Я многое смог позабыть.
Но верь мне, я помню коварство и зло,
И должен ему отомстить.

VII
Зачем я нашел тебя? Ты сам меня звал,
Пускай неосознанно, но
Закат – твой спаситель, ты станешь другим,
Он будет с тобой все равно.

Не бойся меня – не за жизнью пришел,
Я просто хочу рассказать.
Хочу объяснить тебе суть, чтобы ты
Не стал в вечной муке страдать.

Ты хочешь бессмертия – это твой бес,
Вот я пред тобою, смотри!
Я вечен, я жив, только мертвый душой,
И нет ничего там, внутри.

Ты вечен, поверь, твоя смерть – просто шаг,
Ты будешь таким же, как я,
Но только свободным в рассвет и закат
И с силой Святого креста.

Я душу принес в жертву нашей любви,
Но только остался один.
В страданиях вечных и с чувством вины,
С желанием мести внутри.

Ты слишком похож, заклинаю тебя,
Твой бес всегда будет с тобой,
Твое искушение будет расти –
Оставь свою душу святой.

Мне нужно спешить; ты забудешься сном,
Я стану лишь частью его.
Последний закат знаменует крестом
Бессмертья рассвет твоего.

Январь 2006г.