Ты

Проснуться утром и изучать потолок, думая о тебе. Ничего, бывают хуже, на этом даже взгляду не за что зацепиться (мы идем по освещенной солнцем дороге, и тени деревьев падают к нам под ноги). Закрыть глаза, чтобы снова уснуть, и понять, что это невозможно.
Встать, потирая простреленный болью висок (я чувствую твою руку у себя на талии, она лежит по-хозяйски уверенно, и от этого щекотно под ложечкой), потащиться на кухню, поставить чайник, считать бульки, падающие в заварочник, и думать о тебе. Принять душ, надолго замирая под сильными струями воды, пытаться смыть мысли о тебе. (Мои мокрые волосы касаются твоего плеча, оставляя блестящие капли.) Растереться полотенцем, намазаться кремом, изучить себя в зеркале, остаться удовлетворенной: тебе бы понравилось.
Завтракать, забывая о том, что жуешь (Мой язык путается с твоим, игриво толкается и замирает), глядеть в тарелку с остывающей кашей и не понимать, откуда соль на губах. Вымыть окно и посмотреть в весеннее небо сквозь чистые стекла (Самолет удаляется, оставляя белый след, а мы спорим, куда он летит). Переделать тысячу мелочей: пришить пуговицу, выбросить старые брюки (они тебе не нравились), закрепить бельевую веревку на балконе, убедиться, что висит прочно, принести белье из ванной (Ветер задирает мне платье, я держу его руками, а ты говоришь: «Иди так, все равно здесь больше нет никого, кроме нас»), уронить наволочку и смотреть вдаль широко раскрытыми глазами, не мигая.
Долго выбирать, в чем выйти, разложить на диване и стульях кофточки и юбки, одеть новое белье (полупрозрачное, для тебя), удачно наложить макияж, облизнуть губы (губы болят от поцелуев, но нам все равно),одеть пальто и выйти. Читать книжку в метро (ты подходишь сзади, твоя рука медленно скользит по бедру), чуть не проехать остановку, подняться наверх и идти без цели по бульвару (я замечаю тебя первая и тихонько подкрадываюсь).
Выпить чашу кофе в кафе (кофе разливается в постель, а мы смеемся), рассмотреть публику, послушать скучные разговоры (помнишь, я читала Кортасара, а ты сказал, что я могла бы стать Магой, если бы не была уже Орасио Оливейра), расплатиться и выйти. Запутаться в арбатских переулках, но не встретить ни Мастера, ни Маргариту (когда мы встретились, мне не хватало только желтых цветов) и с усилием двинуться домой. Зайти в магазин сувениров и купить никому не нужную картинку («Нельзя быть такой рациональной, - говорил ты. - Женщина должна делать очаровательные нелогичности»). Войти в метро, спускаясь по эскалатору подумать о тебе (и увидеть тебя, сидящим на скамейке, как тогда), и мотнуть головой, как лошадь, отмахивающаяся от слепней. Снова заслониться книжкой от всех, но не понимать в ней ни слова. Какая странная книга – без смысла…
Ворваться домой, как в крепость, защищающую меня от внешнего мира, сразу броситься к компьютеру, как к последней надежде. Плакать над собственными стихами («Я сойду с ума», - говорила я. «Я тебе не дам», - отвечал ты.). Писать письма в пустоту. Уничтожать архивы. Искать и не находить слова, нужные слова. Нужные тебе слова…
Выключить свет и лечь в постель, молча лежать и слушать темноту (твоя голова у меня на плече… как тихо ты дышишь…), ждать сон, который не приходит и, когда надоест, отвернуться к стене, накрыть голову одеялом и заплакать. Ну почему, почему ТЫ НЕ СУЩЕСТВУЕШЬ?