Девочка из Кремля

 
 Соболевой Тамаре Петровне, выросшей в Кремле,
 воевавшей на передних рубежах Западного фронта
 жительнице Куркино (Москва) – посвящается.

За кремлевской стеной – то есть внутри,
где пламенеющий свет зари
отражается вверх зубцами стен,
в конце концов, попадая в плен
рубиновым звёздам башен Кремля.
Отсюда начиналась земля,
по крайней мере, твоя.

Житейский набор коммунальных благ
в конце коридора. Синий мрак,
словно снятое молоко, разлит
над гулким эхом чугунных плит,
равнодушных к перемене эпох.
Факт, как ни крути, совсем не плох
для новорожденных крох.

Не дремлет авто-боевой отряд
Кремля. Счастливый отцовский взгляд
не успел упасть на твоё лицо.
Он уже не взойдёт на крыльцо.
Почетный караул стоит в ружьё.
Вся История – житьё-бытьё.
Вы жили внутри её.

Выросшим птенцам дано улетать
из гнезда. Выбор – судьбе под стать.
Сбегающей лавой стальной поток
метил года – за витком виток.
Юность радуется жизни сполна.
И вдруг – как огненная волна
ударила всех война.

Вниз упал простреленный горизонт.
Ты добровольно рвёшься на фронт.
Иначе – нет сил поднять головы,
чтоб задохнуться от синевы.
Твой арсенал – уши, глаза, бинокль,
кстати, цейсовский, как и монокль
Кейтеля, круглый, как ноль.

Бесстрашие и абсолютный слух –
вот идеальный неба пастух.
Чёрные грифы крадутся к Москве,
тут бы заухать в чаще сове.
Вымерло всё, только сердце гремит
громче, чем вражеский "мессершмит".
А вдруг это свой летит?

 Ты знаешь, что от команды твоей
вздрогнут наводчики батарей,
летчики к МИГ-ам помчатся стремглав,
как требует Полевой устав.
Ты на земле, а душа в небесах,
там, где блуждает кто-то впотьмах,
в звёздах, а может, в крестах!

Это чужой! Бьётся в трубке сигнал,
ветер в лёгкие воздух загнал:
"Во-о-оздух!" И брезентовая стрела
грозным перстом на землю легла,
она остриём летит на врага...
Так день за днём – и вся недолга.
Ты страшной войны слуга.

Если бы небо хранило следы
войны, то свет Полярной звезды
уже не упал бы в твою ладонь...
Всё проходит. И чёрный огонь,
и карусель боёв над головой,
и бомб фугасных предсмертный вой
над затемнённой Москвой.

Девочка из Кремля, славный твой век
продолжает стремительный бег.
Я, рожденный в сорок пятом году,
по местам тех сражений иду...
Нынче там снова поют соловьи
предрассветные песни свои
о бесконечной любви.