Из цикла Женские имена

 I

Моя мечта темноволосая,
искринки взгляда не гаси.
Глаза свои,
чуть - чуть раскосые
в небытие не уноси.

Мечтой останься
незабвенною
средь самых призрачных утех.
В ряду с прекрасными Еленами
ты для меня прекрасней всех.

Цветными майскими рассветами,
как свежевыпавшей росой
траву,
как горы самоцветами,
Бог наградил тебя красой.

А мой удел, увы,
печалиться,
на свете все и всех кляня,
что мной воспетая красавица
так не доступна для меня…

 II

В бестолковой жизни нашей
даже тем,
кто сердцем глух,
имя чудное – Наташа
красотой ласкает слух.

И лишь только
ночь вуалью
все окутает вокруг,
в мыслях теплится:
- Наталья,
где ж Вы,
мой любезный друг…

Но растаяло виденье,
вспыхнув звездочкой вдали…
Ах, ну что за наслажденье
грезить Вами, Натали…

 III

Аня,
Аннушка,
Анюта…
Жизнь течет,
а мы ее
усложняем почему-то
в наказание свое.

И, в уме перебирая
четки
наших прежних дней,
мы, порой,
перевираем
представление о ней.

И в величии паденья,
возрождающего нас,
ни любви,
а охлажденья
мы пугаемся подчас.

Ты иди к любви навстречу,
не склоняя головы.
Лишь одно тебе замечу -
что проходит все,
увы…

Не ищи в любви причины
и основу бытия –
ведь единственным мужчиной
у тебя мог быть…
и я.

 IV

Как будто ягода малина
в предельной спелости своей,
губами алыми Марина
зовет и манит:
- где ты, эй.

И я ищу
средь ягод красных,
оставшись в дураках
не раз,
ответа нежных и прекрасных,
и с томной чувственностью, глаз…

 V

Что за прелесть-
эта Ира,
что за чудо,
Боже мой!
Рядом с ней
все краски мира
гаснут так –
само собой.

Все поет,
цветет,
ликует
излучает благодать.
Как бы сделать,
чтоб такую
мне на картах нагадать.

И испуганною птицей
сердце бьется гулко
в грудь…
Мне б назвать ее царицей,
в плед парчовый
обернуть.

Унести
в ночные кущи,
где заглушит вздохи
тьма...
А чего-нибудь по пуще
ты не мог придумать,
...а?

 VI

Сладкой неге и истоме
я по гроб обязан
Томе.

...В бытность старую
царила
ее тезка.
И она,
как преступников,
казнила
всех любовников.
Вина
этих бедолаг,
поверьте,
в том лишь,
что, презрев себя,
и не побоявшись смерти,
они шли на грех
 любя.

Этой жуткой
полу-сказке
нет и до сих пор конца…

И не строй мне, Тома,
глазки –
ведь погубишь молодца.