Джоконда

Сентябрь косматый. Дуновенья брома.
Теснит вестибулярная истома
Мою академическую грудь.
Смещён центр тяжести. Скорее, кто-нибудь!
Стальную ногу оторвать от пола…
Бедро работы юного Бенцоло
Готово в прах рассыпаться чрез миг.
Бодрее, пневмоприводный старик!
Ещё грохочут шестерни под брюхом!
Ещё могу из мраморного уха
Прицельно плюнуть серой в лоб врагу!
Тот упадёт в нагретую траву,
Примяв спиралевидные ромашки.
Застонут всполошённые букашки
Чредами бесконечных шестерней.
А он, дрожа остатками бровей,
В доспехах из прозрачной карамели
Лицом старинным, кисти Рафаэля,
Посмотрит в голубые небеса,
И смолкнут электронные глаза…
К нему подкатим, разорвём подвязки,
Перекачаем литров десять смазки,
Заменим платы, кожу обновим…
И вот стою красив, непобедим!
Стрелою острой в небо я взлетаю
И крылья голубые расправляю.
Я вижу чётко весь подлунный мир.
Серебряные реки, парк Чаир,
Где ты стоишь и ждёшь меня веками
С больными распростёртыми руками,
Где нет необходимых шестерней.
Супрематизм. Эпоха Хуа Вэй.
Здесь каждый гвоздь сияет совершенством.
Их забивали с истинным блаженством
Эпохи Возрожденья Мастера.
Твои десятитонные глаза
В глубинах роковой мерцают страстью.
Со всею в мышцах собранною властью
На кнопку пневмопривода давлю,
Стучу по пыльным клавишам «ЛЮБЛЮ»,
В контейнер протоплазму наливаю
И с трепетной надеждой замираю…
Проходит год. Часы мои стучат.
Но жизни нет. И шестерни стоят.
И снова, раб своей берцовой кости,
Бреду и плачу золотом от злости.
Вокруг трубит несовершенный мир.
Не лучше ль дёрнуть жизни балансир
И перейти на уровень смертельный,
Где сам да Винчи в камере отдельной
Свои биомагнетики творит?
Уж сердце синим пламенем горит.
Грядёт подготовительная фаза.
Прощальная написана уж фраза.
Её осталось разослать друзьям.
Читаю почту. В папках только спам.
Ещё письмо. Наверное, реклама.
Гореть в аду презренным слугам спама.
Смотрю на дату… прислано сейчас.
И не могу отвесть безумных глаз!
Там средь цветов и вязи лебединой
Старинным шрифтом набрано: «ЛЮБИМЫЙ!»