Почтил забеги и валы

Почтил забеги и валы.
Хвала тебе, священный!
Веселою рукой монарха ты связал
И дверь зажег. Они вкушают то –
Мечты шум величавый,
Но вдруг пугаются: труба звучит.
И сладкое негодованье,
Кровавый мрамор снится мне.
Дитя, созданье юноши,
По-детски помнит старый мир.
Родные – дьяволы, свет – сонная погибель.
Признания на костре. Колье – мечта,
Зеленый сон, похищенный во мраке.
Письмо ты положи туда,
в утробу чуба, где улица кричит.
Не жить воде, но пахнет в упоении.
Толпа – что молоко. Он купол свой
Расцветил шелухой луча.
И «нет» – войне. Державные,
мы знаем: субтильны все пути.

____________________________
     Текст создан по рецепту дада (похожему на рецепт «Изысканного трупа»): в библиотеке поэтов каждая третья книга раскрыта на сотой странице; из текста взяты два слова – первое и последнее.

Кантемир – забеги, почтил
Ломоносов – и, валы
Крылов – хвала, священный
Жуковский – веселого, рукой
Батюшков – монарх, связало
Дельвиг – дверь, горят
Кюхельбекер – они вкушали, те
Веневитинов – шуми, величавый
Фет – вдруг, пугается
Полонский – труба, поднялась
Никитин – и сладко, негодованье
Майков – о мрамор, кровавый
Михайлов – все, снится мне
Фет – ах дитя, созданье
Апухтин – есть юноши, мной
Анненский – солнце, детски
Бунин – старую, мир
Брюсов – помни, родные
Бальмонт – это дьяволы, свет
Кузмин – сонная, гибель
Цветаева – наши, костре
Северянин – колье, мечта
Мандельштам – уворованная, сон
Ахматова – ты, письмо положи
Хлебников – зеленый, туда
Бурлюк – какой, утробы
Маяковский – улица, чубы
Каменский – жить, воде
Гуро – пахнет, упоении
Шершеневич – толпа, молоко
Большаков – я, свой купол
Пастернак – от луча, шелухой
Бродский – субтильны, путь