Злаками пряными воздуха запахи

Злаками пряными – воздуха запахи –
зимами злобными осени сломленной –
мыслей остроженных черные ворохи –
поступь морозная – рук отмороженных
мертвая оторопь –

Радостно реет родины знамя –
криком расстрелянных – красными ртами -
души заблудшие ранами рваными
белого неба кровавят куски –

Бьют барабанные мерные равные
кирки и заступы боли без устали –
грустные вдовины вздохи бесправные –
губы – и поступь в морозную грозную

снежную вьюжную вечную… Гречкою
под ноги сеет – ворота скрипучие –
ветки колючие – райские двери ли –
бесовы кущи – бессловные верили –

Или не верили?.. – нет отрезвления –
нет оправдания – нет озарения –
Только прощение, только страдание –
нет умерщвления – нет отрицания...

Боже столетия! Столько же прожито,
пролито, прожжено – переполохами
горькое варево, жаркая гарь, ее
пепел над вздохами –
серыми крохами
веры над черною
речкою. Млечному
соку истории
вторят истомою
стоны заморенных,
в цепи закованных,
в камни цементами
стен замурованных
струны дрожащие,
хрящики хрусткие,
глаза хрусталики,
ужас вбиравшие,
жалость и боль
каждый миг убивавшие!
Сколько вас!
Тысячи, тысячи, тысячи!
Кто имена на надгробиях высечет?
Скомканных, стертых безумною вьюгою,
сломанных веточек с вечного дуба ли,
бука ли, ясеня ль, просто ракиты ли.
Семьи разрушены ль, жизни разбиты ли.

Чем искуплю перед вами деяние?
Не были с вами мы.
Были ль бы с вами мы?
Что под угрозою чести поруганной,
рук искалеченных, выбитых ребер,
были бы храбры мы, если бы помер
друг на глазах наших или ребенок,
что бы мы были?
Никто не ответит нам.
Вы искупили своими страданьями
Наши вопросы.
Просеялись крупкою
снежною в ясли любви созидания.