Мечты сбудутся, или забыть о прошлом I часть

- Ну и ладно! А я ухожу! – крикнула я и захлопнула за собой дверь.
От обиды защипало в носу, и на глазах появились слезы. Я понимала, что сама не права. Но не могла признать свои ошибки. Слишком принципиальная.
«Переходный возраст. Года через три я стану спокойной, белой и пушистой…» - успокаивала я себя, сидя на земле, подогнув под себя ноги. Ветер ласково трепал мою длинную челку и вытирал слезы. Лысая гора… Только здесь я обретаю покой и ясность мыслей. Все обиды становятся такими маленькими, как вон та птичка, что парит в осеннем небе. За рекой и за пригородной деревней, почти на горизонте кто-то жжет костер.
«Уже осень… - подумала я, и стало как-то тревожно, как будто что-то произойти должно. – Ладно, до завтра здесь останусь, в понедельник – в школу, а там может и домой вернусь…»
желтый кленовый лист упал мне на колени.
- Откуда ты? – удивилась я. - Ведь все деревья еще зеленые. Ты тоже убежал?
Я рассмеялась. Да, не только у меня проблемы с окружающими… а впрочем не важно. Раз он упал ко мне, значит, ему одиноко даже среди тысячи таких же, как и он. И мне одиноко. Я вздохнула и вспомнила все, что наговорила своей маме. Бедная! Сколько слез она пролила из-за непутевой дочери! В моих серых глазах отражался малиновый закат. Значит, завтра холодно будет. Мужчина, как будто услышав меня накинул на плечи своей спутницы пиджак.
Не было ни одного человека, кто бы пришел в санаторий «Зеленая роща» и не побывал бы здесь, на Лысой горе. Этот маршрут входит в обязательную программу изучения местных красот. А побывав на этой поляне на самой макушке горы, становишься заложником этих пейзажей. На соседней горе, словно замок, возвышается гостиница, внизу у подножия по реке плывут катера, паром и лодки, за рекой – поля и посадки, деревни и леса… Вот и сейчас, не смотря на позднее время, на полянке на самой макушке горы было многолюдно. На камне с надписью «Здесь в таком-то году состоялась маевка советских рабочих» сидит с гитарой компания ребят и подвывает какую-то блатную песню а-ля Виктор Петлюра. Мамаша с карапузом любуется так удачно севшей на ближайший куст вороной. Настька из соседнего дома в тени огромного дуба целуется с хахалем… Солнце уже почти исчезло. Пора спать.
Я свернула с поляны и побрела в лес. Сейчас мне меньше всего хотелось видеть всех этих людей. В руке я все еще сжимала желтый кленовый листок. Он теперь мой друг и вдвоем мы справимся с грустью, что засела где-то в груди.
Наконец, я дошла до любимого места: поваленное дерево часто служило мне кроватью. А совсем рядом, почти в притык – оно, мой любимый клен – прямой, без сучков. Лишь с высоты примерно трех метров начиналась пушистая крона. Это мой Ваня. Я назвала это дерево именем самого дорогого человека. Могучий, крепкий, красивый, как мой любимый. Пока я не могу быть с ним, меня охраняет это дерево. Ваня бережет мой сон, когда я ночую здесь.
Вот и сейчас я обняла дерево.
«Спокойной ночи, милый! Спокойной ночи, мама! Спокойной ночи листик!» - пожелала мысленно хороших снов. И уснула, держа в руках так рано осиротевший кленовый листок.
Мне снилось, будто я выросла. Будто нет больше ссор в нашем доме. Будто я привела домой Ваню, и мама со слезами на глазах благословила нас. Будто свадьба… И я в белом-белом платье… И букет у меня такой красивый, а в нем листик желтый.
- Анька! Анька! Ну, вставай же! – вдруг проникает знакомый голос в мой замечательный сон.
«Это же Макс!» – соображаю я спросонья и открываю глаза.
- Приве-е-ет, Дикий Ангел! – увидела я белоснежную улыбку Макса.
Меня с двенадцати лет звали Диким Ангелом за то, что с милым ангельским выражением лица я могла творить абсолютно дикие вещи.
«Тебе мальчишкой родиться надо было!» - как-то заявила мне одноклассница, когда мы вместе с друзьями привязали ее косы к скамейке. За эту фразу она, конечно, поплатилась: на ее миленьком личике потом целую неделю красовались пять красных царапин.
- Привет, Макс. Я спала вообще-то! – возмутилась я. – Мне Ваня снился.
- Да он уже два года как уехал, а ты все еще думаешь о нем?! Чудачка! – Макс потрепал меня по голове.
«На удивление непонятливый малый! Вроде в пятнадцать уже люди должны соображать, что любовь-то все-таки есть… А этому хоть бы что! Живет не горюет. Еще вот меня чудачкой называет за верность!»
- И буду думать! Это мое дело. – я показала ему язык. – Ладно, ты лучше скажи, что ты тут делаешь? Что, опять из дома выгнали?
- Да нет. Я вот узнал, что ты опять убежала, решил встретиться, поболтать. Давно мы с тобой не виделись. Да и здесь не был давно. А ты сразу Ваня-Ваня…
Макс обиженно надул губы, и мне стало смешно. Взрослый крепкий парень, как ребенок трехлетний, капризничает, а хрупкая, угловатая тринадцатилетняя девчушка должна его успокаивать.
 - Юноша, ну-ка перестаньте обижаться на маленькую девчонку. – изобразила я нашу учительницу по географии. И мы рассмеялись.
Потом Максим долго рассказывал о том, как провел лето в лагере, как с девчонкой ночью убегал целоваться на берегу лесного озера, как их нашли однажды и заставили до конца смены полы мыть во всем корпусе… Мы смеялись, пели песни и танцевали вокруг Вани. И будто не было ни ссор, ни обид, ни тревоги…
Когда мы все же устали, Максим предложил мне лечь спать.
«Как хорошо, когда есть такие друзья как Макс…» - подумала я, засыпая на его коленях. А он укрыл меня своим огромным теплым свитером и погладил по голове.
- Все будет хорошо, Ангелок, – это последние слова, которые я услышала перед тем, как окончательно погрузиться в крепкий сон.
Из моих рук выпал желтый лист и на него приземлился жук – взрослый такой, с усами. Вот и осеннему путешественнику не будет больше скучно… Он нашел брата по духу.
11 марта 2007 года.