Я никогда не сознаюсь в непоколебимой привязанности

Я никогда не сознаюсь в непоколебимой привязанности
к ножу гильотины, занесенному над моей шеей, -
и когда мы сливаемся воедино, чтобы умереть и родиться на площади,
перед толпой, в отсутствии хлеба призванной удовлетвориться моей головой
в корзине, разорванный ворот домотканой рубахи позволяет дышать глубже,
не экономя на кровотоках крови в сердце,
успевшее уже износиться в тоске по холодному лезвию…
Канцлер, с седой головой, в изношенном, черном, с чужого плеча
сюртуке, удостоверит законность моих притязаний.
(Как безупречен каждый мой шаг к ратуше!)
Перед Богом и перед людьми в верности вечной ей поклянусь, не размыкая губ:
выбор мой не оспорит никто, может быть,
только она, поневоле, полюбит кого-то нежней.


Рецензии