Курсантская поэма

Авторы:
Вад Матроскин (г.Севастополь)
выпускник ЛВИМУ РТФ 1992 г.
Игорь Захаров (г.Череповец)
выпускник ЛВИМУ РТФ 1990 г.
Андрей Коренев (г.С-Петербург)
просто житель С-Петербурга

 Как быстро время пролетело!
 Уже болит и ломит тело,
 И лысина покрыла темя.
 Друзья мои, а было время!
 В ту пору юности беспечной
 Мы не искали жизни вечной.
 И годы питерской учебы
 Нам всем запомнились - еще бы!
 Учились жизни кто как мог.
 И время то простит нам Бог.

 О, где вы, питерские ночи?!
 Чем интересней, тем короче,
 Полны историй на века,
 Да не устала бы рука
 Запечатлеть для братьев младших,
 Чтоб избегали женщин падших,
 Что отдаются за стакан...
 Итак, начнем мы свой роман.

 О чем беседуют мужчины
 Во все века? И нет причины,
 Чтоб изменился сей закон.
 Не важно - древний Вавилон.
 Иль на петровских ассамблеях
 Бокал вина в руке лелея,
 Великосветский разговор
 Перерастал внезапно в спор
 Об урожаях, войнах, власти...
 Но как к десерту - чай и сласти,
 Переводили тему предки
 О гончих псах и ружьях метких,
 О лошадях, что лучше в мире,
 О том, какие вина пили,
 И наконец могли добраться
 До дам, готовых отдаваться
 За громких титул и за так,
 Из бедноты и высшей знати...
 И ныне полно этой рати
 Распутных юных дев.
 Итак,
 В один из дней, канувших в Лету,
 Три бравых молодца-кадета
 Собралися за банкой чая.
 От шумной жизни отдыхая,
 Вели беседу о морях,
 Девчонках, тачках и деньгах.
 Душа компаний - Шурик Слонский
 Колоду липких карт месил.
 Елду имел размером с конский
 И сам себя за то ценил.
 До пола слабого был жаден
 И, если б ростом выше стал,
 То раз по пять, наверно, за день
 В постели курочек топтал.
 Другой приятель - Ладный Савва
 (Высок, не глуп, и жаждал славы
 На поприще морских наук.
 И этим очертил свой круг.
 Зашел случайно он. К тому же
 Своим занудством разве нужен,
 Чтоб обломать такой плезир ?
 Не брат, не сват, не командир.
 И хоть и редко, но, бывает,
 И птица в праздник отдыхает.)
 Сидел на стуле, развалившись,
 Винца крепленого напившись,
 Держа гитару, что гремела
 Все невпопад, и то и дело
 Пытался заключить пари
 На все, лишь повод назови.
 (Таких людей мы знаем много,
 Что в спор бросаются с порога,
 Не разобравшись что к чему.
 Всем им воздастся по уму
 При случае - судьбы творце.
 О том поймете вы в конце.)
 И третий - Зяма Бенемович -
 По жизни хитр и кучеряв,
 Несостоявшийся попович,
 На фланку рясу променяв,
 О той слабинке Саввы зная,
 Смеясь, нарочно задевая,
 Клялся в свидетели пойти
 Любой его галиматьи.

 А в окна теплый ветер рвался,
 Раскаты грома донося.
 Асфальт лениво покрывался
 Густыми каплями дождя.
 Коты на крышах разбегались.
 Летали шляпы и зонты.
 У девок платья задирались.
 И много было суеты.
 Стихали споры у пивточек -
 Народ в укрытия спешил.
 Лишь он - дрочим, но не задрочен -
 "Заневский, 5" отдельно жил.
 Здесь в кубарях "давалась банка",
 Сменялись шутки перебранкой,
 Под голой лампочкой в сто ватт
 Витал морской соленый мат.
 ,,Поссыте в грудь!''- кричал прохожим
 В окно отчаянный кадет.
 Как это было не похоже
 На затихающий проспект!
 Нева катила волны мимо,
 Спокойна и невозмутима,
 Плескаясь в берега гранит.
 Что ей простой курсантский быт?
 О, эти гюйсы и тельняшки !
 О, глаз ОРСО и ВМК!
 О, дискотеки и милашки
 Из всех столичных ЦПХ!
 Но дискотеки - по субботам.
 А в будний день одна забота -
 Дождаться вечера. И с ним
 ( Как все дороги ведут в Рим):
 -Привет,''Экстаз''! Привет,''Гангрена''!
 ''Дубль'',''Ралли'',''Висла'',''Жигули''...
 Везде макаровское племя
 Вы встретить запросто могли.
 Но тут, читатель мой любезный,
 Боюсь превратно понят быть.
 Курсант, он может быть и трезвый,
 И честь мундира сохранить.
 Он вдруг окажется начитан
 И, обходясь без бранных слов,
 Он вдруг галантен и воспитан
 Не хуже сотни Казанов.

 Но к делу. Бравых три кадета
 В субботний вечер под хмельком
 Травили байки кто о чем
 С момента Ветхого Завета
 Вплоть до сегодняшнего дня
 Под дробь негромкую дождя.
 Бутылки множились пустые.
 И, как уж повелось в веках,
 Все разговоры их косые
 Свелись на тривиальный трах.
 И через слово в разговоре -
 Анатомический интим
 Из тех, что пишут на заборе.
 И женским полом так ценим!
 Мелькали штруксы и пацанки,
 Сменялись лица и пейзаж...
 Друзья вошли в такой кураж,
 Что без дождя их взмокли фланки.
 И всяк старался показать
 Себя грозой совокупленья.
 Увы, но праздное безделье
 Могло ли лучше подсказать
 Умам курсантским полным хмеля
 Другую тему для веселья?
 И лились саги и сонеты,
 Пока не выдохлись кадеты.


 Молчанье в дыме коромыслом
 Повисло. На долго ль? Ан, нет!
 Ведь должен быть каким-то смыслом
 Наполнен хвастанья предмет?
 И Шурик произнес: «Судите сами,
 О бабах спорим мы в который раз,
 Хоть можно часто выбирать из дряни,
 Но лучше отыскать один алмаз».
 И из колоды карт достав четыре,
 Где дамы, глянец старый растеряв,
 Косили на него глаза пустые
 ( А он на них, как на кролей удав ),
 Сказал вдруг философски: «Что за скука,
 Хоть масти разные, а выбор не богат.
 И в картах так. И жизнь - такая штука:
 Кто что имеет, тот тому и рад.
 А встретить бы хоть раз такую деву,
 Чтобы поставить сразу все на кон -
 Уж завалить, так лучше королеву,
 А не синюх, которых миллион».
«Постой, постой,- тут подал голос Савва,-
 Ты позабыл, наверно, сгоряча -
 Что если торт, то естся сообща.
 А быть одним из многих - что за слава?
 Вот быть единственным и первым - это да!
 Но в наше время скромность и невинность
 Мы встретим лишь у Синего Чулка,
 Что в обхожденьи чтет манерность и старинность.
 Одна беда - растя в уединеньи,
 Тот блеклым получается цветок».
 «Но раз петух в навозе жемчуг смог
 Найти, то вот вам мое мненье:
 Ведь королевой может быть и та,
 Что внешностью отнюдь, увы, не блещет.
 Что до меня, то я б из многих женщин
 Отдал бы сердце той, чья красота
 Запрятана от праздных глаз подальше.
 Я б стал беречь ее от пошлости и фальши.
 И правда, что с лица воды не пить...»
 «Ловлю на слове - так тому и быть.-
 Подначил Зяма, вновь плеснув в стаканы.-
 Но я боюсь, что это лишь слова...»
 «Да я от слова в жизни никогда
 Отказываться ни за что не стану !
 Сказал - отрезал».- Савва вдруг вскипел.
 А Зяма, Шурику мигнув, поехал дальше:
 «Я понимаю, если б ты хотел
 Стать зятем, ну хотя бы, генеральше,
 Иль дочку ректора хотел бы охмурить...»
 «Да я уже устал вам говорить:
 Родство и внешность - это все пустое.
 Коль дура, то не скроешь красотою.
 Лишь красота души - бесценный клад!»
«А я готов побиться об заклад,
 Что, повстречав такую королеву
 Чуть симпатичней атомной войны,
 Ты смог бы обходиться с ней, как с девой,
 Пока лишь ее видишь со спины».
«Что ж, по рукам ! Наш спор решим сейчас же.
 Сегодня дискотека, и на ней
 Я докажу, и сделать выбор даже
 Вам предоставлю». ( Что же, этой блажи
 Что может быть глупее и смешней?
 Но слово, вылетев, не в силах уж вернуться.
 Мы ж поглядим, чем может обернуться
 Упертость ради красного словца
 И с умным выражением лица).

 О, игроки - шальное племя!
 Что в силах вас остановить?
 Когда петух вас клюнет в темя,
 Как пуповину рвете нить
 От лона здравого рассудка.
 Неважно, чем вас увлекло;
 Был под шафе иль как стекло.
 То ль чья-то блажь, то ль чья-то шутка
 Взрывают дикое желанье
 С крупье-судьбою поиграть.
 И в ком особенная стать,
 Тот ставит жизнь иль состоянье.
 Гусар - повеса и рубака -
 На бранном поле смерть поправ,
 В шатре походного бивака
 Вдруг выбирает из забав
 Ту, что щекочет нервы круче,-
 Рулетку русскую. "Поручик,
 Ужели мало мертвых тел
 В бою оставить ты успел?!"-
 Друзья подначат осторожно.
 Бокал осушен. Пистолет
 Лег на ладонь. Осечка? Нет!
 И оживить уж невозможно
 Героя славного. Увы,
 Он был заложником Игры.
 Друзья глаза ему закрыли,
 Похоронили и забыли...
 Дверь открывая в казино,
 Доверить выбору слепому
 Свою судьбу спешишь ты, но,
 Войдя царем, выходишь гномом,
 Спустя за час все то, что предки
 Веками нажили. Итог:
 С двух сантиметров выстрел меткий
 В мишень огромную - в висок.
 На выстрел кто-то обернулся.
 "Ах, Боже!"- вздрогнул зябко зал.
 "Глупец,"- вполголоса сказал
 Крупье. Зевнул и отвернулся...
 Мы все охочи до сюрпризов.
 Азарт - отец, Игра - нам мать.
 Но что за подвиг - на карнизе
 На спор вслепую танцевать?
 "Ты выиграл спор! Как это смело!"
 Еще два па, шажок вперед...
 За нитки дергает умело
 Марионетку кукловод.
 Неисчерпаемая тема.
 Азарт прилипчивей экземы.
 Мы отвлеклись. Теперь пора
 Вернуться в кубрик. Там рука,
 Заложница пустого слова,
 Не зная, что творит, готова
 (Вот вам еще один пример)
 К виску приставить револьвер.
 Лишь в барабане вместо пули
 То, чем большие корабли
 Накрыться б запросто могли,
 Когда б горели иль тонули.
 
 На том друзья и порешили.
 И, хлопнув Савву по плечу,
 Остатки "змиевы" допили.
 (А в мыслях Саввину мечту
 Всяк рисовал своим манером -
 Куда кикиморам, химерам!
 Они вполне могли сойти
 За королеву красоты).
 Собраться долго ли курсанту?
 Ему не нужно, словно франту,
 Жилетку, галстук выбирать...
 И, не заставив долго ждать,
 Друзья отправилися смело
 Туда, где музыка гремела,
 Где, словно на показе мод,
 Красотки с видом безразличным
 Происхождением столичным
 Пленять пытались тот народ,
 Который тоже безразлично
 (Со стороны весьма комично)
 Глядел сквозь них. Но то и дело
 Сливались в танце с телом тело,
 И о курсантское сукно -
 Подарок доброго ОРСО -
 Цветы стирались с крепдешина,
 Батиста, ситца и сатина.
 Торговля шла, как на толкучке:
 Подарок с рейса шел за случку,
 Распределенье в БМП
 (Предел курсантского мечтанья)
 Менялось только на венчанье,
 Кольцо с брильянтом и т.п...
 "Мы вовремя, как раз к раздаче, -
 Заметил Зяма, в зал войдя.-
 Ну, что ж, приступим." И друзья,
 Чтоб побыстрей сию задачу
 Решить, найдя искомый икс,
 По залу порознь разошлись.
 
 Не знаем - много или мало
 Минут, часов ли пробежало,
 И сколько промелькнуло лиц
 И разномерных ягодиц
 Перед оценивавшим взором,
 Который как тяжелый плуг
 Врезался в прелести подруг,
 Пока предмет решенья спора
 Не был одобрен сообща.
 О, тут уместно описанье
 Того прелестного созданья!
 От оголенного плеча
 (Как у невиннейшей кокетки)
 Неописуемой расцветки
 Спадало нечто с пояском
 (Наверно, это звалось платьем.
 Но обладать каким понятьем
 Необходимо, чтобы в том
 Увидеть то, чем ЭТО звалось!),
 И по длине оно кончалось...
 Ну-у, как бы это объяснить?
 Короче, если наклонить
 Ее вперед совсем немного,
 То сзади можно наблюдать
 И то, растут откуда ноги,
 И то, чем ей дано рожать.
 Прическа - тоже лишь названье
 (Точней, отсутствие ее).
 Ресниц неспешое маханье
 На буратинное лицо
 (Как будто кисти Пикассо)
 В следах воинственной раскраски
 Роняло тени. Блики, краски,
 Духов нездешних аромат
 Давали чувство карнавала.
 О, да! Такого е... овала,
 Как будто взятом напрокат,
 Еще природа не встречала.
 И, уж тем боле, двух подряд.

 "Ну, вот она,- с восторгом Зяма
 На ухо Савве прошептал.-
 Вот то, о чем ты так мечтал,
 Твоих мечтаний прима-дама,
 Твой идиллический причал."
 В другое ухо Шурик шепчет:
 "Смелей вперед, гардемарин!
 Вот та одна из редких женщин -
 Ты будешь первый и один".
 А Савва что ж? А Савва будто
 Железный ломик проглотил.
 Вот крокодил, так крокодил!
 Тут даже йога с Кама-сутрой
 В бессилье могут зарыдать.
 Но надо должное отдать,
 Что с ситуацией не хилой
 Он все же справиться сумел.
 (Конечно, пресловутый хмель -
 Его магическая сила!)
 И вскоре дочерь крокодила
 С невозмутимостью в лице
 Известной дамбы ленинградской
 Уже в танцующем кольце
 Шахерезадою багдадской
 Восточный танец живота
 (Но не одна, а вместе с Саввой)
 Качала влево и направо.
 И Савву словно слепота
 Вдруг поразила. Он лица
 Уже не видел. Только эта
 Живая плоть в руках кадета,
 Да бликов пестрых череда...


 Ночь наступила. Спят кадеты.
 Кто в силах был, тот спит раздетый.
 И спят девчата, сняв плюмаж,
 Смыв маникюр и макияж.
 Морфей на них махнул рукою -
 Сегодня можно отдыхать,
 И завалился тоже спать.
 Но все же где-то под луною
 Не спят влюбленные, и те,
 Кто уподобился влюбленным
 (Под покрасневшим за них кленом.
 Под фонарем иль в темноте.
 На свежем воздухе иль в смрадной
 Случайной питерской парадной...)
 И в том числе, конечно, наш
 Бедоголовый персонаж.

 О, где вы, питерские ночи,
 Когда особенно охочи
 Гулять вдоль невских берегов
 И стар, и млад; когда мостов
 Порвутся цепи, парус алый
 Распустит бриг; когда порталы
 Дворцов не прячутся во тьме
 И отражаются в Неве;
 Когда на зло дневному зною
 Асфальт твердеет под ногою;
 Когда гуляют до утра
 Выпускники; когда с пера
 Сонет свисает гроздью спелой
 И, вмиг вином перебродив,
 Наипрекраснейшей из див
 Сей ночью белой очумелой
 В хрустальном кубке поднесен
 Слов полушепот-полустон,
 Что стоит днем дешевле меди;
 В полутумане, полусвете
 Златою россыпью блестит
 Закат, как будто трасвестит,
 Преображается зарею
 И упивается игрою.

 "Гляди, звезда!"- она сказала.
 "А вон еще," - ответил он.
 Старушка с мусорным ведром
 И в шлепках мимо прошуршала,
 Ворча: "Не спится молодым..."
 А много ли для счастья им?
 Скамейка в дворике колодцем,
 Где тихий шепот отдается
 Невнятным эхом по углам,
 И, повинуясь облакам,
 Бесшумно призрачные тени
 Скользят по стенам меж окон.
 И эхо двух сердцебиений,
 Что сладко бьются в унисон.
 Неисчерпаемая тема:
 "Гляди, звезда !" "А вон еще."
 И замыкаются, как клеммы
 В режим к.з., уста, и все
 Становится второстепенно:
 Двор, облака, старушка, стены...
 

 Как, неужели это Савва?! -
 Вы спросите. Конечно, нет.
 Уж скоро утро. Спит кадет.
 Стоят в сторонке говнодавы.
 В окошко жиденький рассвет
 Пролился с примесью опала.
 Но что мы видим? Елы-палы,
 Весьма престранный туалет:
 Гюйс, платье, фланка, лифчик, мица,
 Ремень, как черная змея,
 Уткнулся в шпильки туфель... Я
 Хотел бы очень ошибиться,
 Но невозможно. Тема зла.
 Хотя и видеть очень мило
 Двух голубков - она и он:
 В хмелю зарвавшийся пижон
 И рядом дочерь крокодила.
 
 ...А по утру они проснулись...

 Возможно, нужен эпилог.
 Ах, сколь ни близок локоток,
 А не укусишь! Даже пули,
 Как в старину, не пустишь в лоб,
 Чтоб сердце бедное не билось.
 Короче, с Саввой приключилась
 Одна из заурядных жоп.
 Чтоб не сгущать напрасно краски
 В сей полу-были, полу-сказке,
 Душещипательный финал
 (Нет, ни удавка, ни кинжал
 Здесь не уместны) - бытовуха!
 Обыкновенная непруха.
 Или проруха, я б сказал.
 *********************

 Заключение после эпилога.

 Если был бы я курсантом,
 Я бы так не поступил.
 Я б на лекции ходил.
 Я б Вольтером или Кантом
 Наполнял бы свой досуг.
 И для пущего куражу
 Я б бродил по Эрмитажу
 День за днем, за кругом круг.
 Я б не стал, подобно Савве,
 Наливаться до бровей.
 И в сомнительной забаве
 Проводить период дней,
 Мне отпущенных для дела -
 Для ума, а не для тела!
 Я б на утлый УПС
 С удовольствием залез.
 Зунд, Гибралтар и Мессина,
 Бремен, Патрас и Афины...
 Разве можно променять
 Истанбульский аромат
 (Между нами, срань господня!)
 На портвейна винный дух,
 Что, как пакостная сводня,
 Разнополых сводит двух
 Дураков в хмельных потемках...
 Что ж, братушки, в добрый час!
 Может, этот наш рассказ
 Прорастет зерном в потомках.