Луна скатилась с крыши,

Луна скатилась с крыши,
И скрылась в темноте.
Прохожий тихо вышел,
И в гулкой пустоте
Вдруг эхо повторило
Холодный скрип шагов,
И спряталась горилла
В цепи пустых домов.
Застыли мутно тучи,
Сереющий асфальт,
Молчание созвучий,
Зачем-то сломан альт.
Не заданы вопросы,
И он не даст ответ.
Замерзнувшие росы
Не будет петь поэт.
Куда, куда прохожий?
Но не ответит он.
И улица все строже,
И непробудней сон.
Сплетаются деревья.
И сеть, и мягкий снег.
Засыпано кочевье
Волшебных чистых нег.
Но черная горилла
По улице бежит.
Дорогу завалило,
И город сам укрыт.
Прохожий обернулся:
Качаются стволы.
Он на снегу разулся,
Но не нашел метлы.
А ветер все сильнее,
В лесу глухая ночь,
Стволы дрожать не смеют,
Стволам дрожать невмочь.
Снежинки странно-тонко
Ложатся на руке.
Мелькнули два ребенка
На матовой строке.
Луна ли там сияет,
Откуда здесь фонарь?
Дорога расцветает
И серебрится гарь.
Луч света умирает,
И двигается тьма,
И на улыбке тает
Сознание ума.
И ногу из сугроба
Вытаскивать уж лень.
Зачем прохожий? Чтобы!
А обезьяны тень?
Но он пешком плетется,
Бубня себе под нос,
И снова отдается
Холодный отзвук звезд.
А ветви плачут, плачут -
Им больно и темно.
И мглою обозначив
Стеклянное окно,
Вот и пришел как будто.
И ветер тише стал.
Еще не скоро утро,
И только снежный бал,
И только звуки скрипок,
И блёстки в высоте,
И воздух синий зыбок,
В прозрачной чистоте.
А может быть и рано…
Звенит снежинок хор.
И зябнет обезьяна,
Забывшая топор.
Ну сколько же осталось?

Вот призраки идут.
Снежинки разбежались,
Попадали и тут
Выходит жёлтый старец
Он новый альт несет….

Продолжение утеряно, должно быть горилла съела,
хоть это случается с ней редко.
1-2 ноября.