Я Женщину узнал...

Я женщину узнал.
Какая женщина!
Я не поэт пред ней,
А деревенщина.

Она как облачко
По небесам летает,
Как звёздочка блестит,
Как льдинка тает,
Когда планирует
В мою ладошку...
И просит поиграть ей
На гармошке.

И я стараюсь,
Я пою, играю,
Хоть слуха нет,
Да и ладов не знаю.

Ну, а она тихонько
Засыпает -
Калачиком
На краешке дивана.
А я как юноша -
Стеснительный
И пьяный...


Пьян от любви
Безбожно запоздавшей.
Ну, что отдать ей?! -
Разве день вчерашний
И этот вечер
Хмурый, потускневший.
Прости сказать,
Ведь я жилец не здешний.

И укатить
В туманы Петрограда,
В разъятые мосты,
В аллеи сада,
В полночие
Столицы сероглазой,
Где от любовной
Спрятаться заразы...

Я женщину узнал.
Какая женщина...
Прилягу рядом с ней,
Пусть - деревенщина!
Забудусь на чуток,
С утра до вечера.
Еще один разок
В родное плечико
Я поцелую нежно,
В губы алые...

Забудутся и дни,
И ночи шалые...

Нет, пусть потухнут
Факелы ростральные,
И невская волна
Затопит память мне,
Пусть Стрелки не видать,
И пусть - не венчаны!
Ведь, это Божья
           Благодать -
Такая женщина...


+++


Яблочный Спас. Именины Марины.
Чуть не полгода еще до "Татьяны"...
Ох, подкузьмила с ногой мне малина!
Лютой той ягодой болен и пьян я.

Год пролетел. Упорхнула Марина.
Я полюбил, а она - не любила.
Бродит, быть может, по улицам Рима -
Ветрена и легкокрыла.

Нет, не терял головы от Марины,
И не дарил ни цветов, ни сонетов.
Только блуждал с ней в лесах за малиной,
И целовал до туманных рассветов.

Яблочный Спас промелькнет без Марины.
Через полгода забуду с Татьяной -
Вырубки, август и море малины,
Где от любви был отчаянно пьяным...


+++


Яблочно-брусничная пора.
Тишина в бору, от солнца тени.
Говори мне то же, что вчера -
О любви, о модах, о варенье,

Что наваришь из брусники ты
И опавших недозрелых яблок.
От плодов вновь ломятся сады.
Дни короче. Клонится на запад,

На закат - Ярило... Смолкли птицы,
Улетают, дай им бог удачи!
Замелькают в ловких пальцах спицы,
Свяжешь свитерок. Родник прозрачен.

Ледяна вода. Как студит зубы!
Вновь бездарно август мой растрачен.
Но еще свежи желанной губы.
Лишь немного жаль, что не рыбачил.

Впрочем, рыбку я давно поймал
Золотую. И сбылись желанья.
Все её желанья... Исполнял...
Лишь её - любви искал, признанья.

Яблочно-брусничная пора.
Бабье лето. Всё длиннее тени.
Говори мне то же, что вчера -
О любви, о модах, о варенье...


+++


Первый снег на тропинках сада,
Вязь следов на аллее белой,
Солнце в небе - скупой отрадой.
Я сегодня - хмельной и смелый.

Подмигнул озорной девчонке -
Ангел в джинсах, судьбой хранимый!
Смех в ответ, голос дерзкий, звонкий.
Пусть не мною, но будь любимой!

Мне калина с заснеженной ветки
Грозди алые - сполохи страсти
Подарила. А я - кокетке
Эти грозди вручил на счастье.

Уст коралловых терпкую горечь
Испытать суждено другому,
Исчерпать в воровскую полночь
Тела юного страсть, истому.

Что ж грустить, что весну теряем?!
Осень вслед обжигает взглядом.
Промелькнет, искусившая раем...
Ну а ты? Ты со мной, мне рада?


+++


Тебя волнует тот же вопрос,
Который стоял вначале:
Люблю ли тебя, и правда ль - всерьез,
И чувства - привычкой не стали ль?

Я, как могу, - шутя и всерьёз,
Стараясь не повторяться, -
Ответы даю на этот вопрос
И вновь не стыжусь признаться...

Признаться - в безсмертной любви,
Безценная недотрога,
Мечта моя, судьба, Натали,
Пристань моя и дорога...

Ради тебя вхожу каждый день
В мир - где боль и смерть,
Где моря синь, небес голубень,
Чтоб верности гимн пропеть.

Нет, не нужна мне иная любовь,
Урывки краденой страсти,
Дешёвая слава, продажная новь,
Не в их я сетях и власти.

Глагол в силе, как прежде.
Как перед Богом и светом...
Вере своей, любви и надежде:
Жить хотел бы и умереть -
Любящим русским поэтом.


+++


Июнь - тоскливая пора.
Вновь белая темнеет кожа.
Опять не спится до утра...

Саида Субхи


Июньских прозрачных сонетов
Люблю ворожбу, ведовство;
В зачатье безсмертного лета -
Девчоночьих грёз колдовство,

Мурлыканье старой шарманки,
Полёт желторотых стрижей,
Гаданье лукавой цыганки,
И девы лихое: "Налей!"

В ночах одиноких безлунных,
В томленье июльских страстей,
В речах озорных и безумных -
Мне слышится: "Друг мой, смелей!"

Но Август зажжёт свои свечи,
Тень прошлого в памяти вздрогнет,
Остудит горячие плечи,
И голос щемящий
умолкнет...



+++


"Босой, в пижаме, сесть на подоконник
И написать - карандашом для глаз -
Стихи. А гороскопы скажут: "Вторник -
Опасен и мучителен для Вас...".

Саида Субхи


И день за днем, с заката до рассвета,
Нас жизни мчит шальной круговорот.
Зима, весна... И снова правит лето,
Стихами бредит. Дальше - осень ждёт.

Вновь гороскопы счастье обещают;
А вторники - слукавят и солгут.
Что будет дальше, верно, Свыше знают.
Но здесь лишь Вас - полюбят и поймут.

Старинный дом, квартира, подоконник.
На запотевшем к вечеру окне -
Сердечко, девочка, стихи...
Медвяный донник -
Дурманит голову пустой надеждой мне...



+++


Как хочется написать:
Привет, долгожданный Март!
Но это значит - соврать:
Не отпускает Зима.

Подснежников бы нарвать,
Но дует, морозит, метёт.
Не время шубку снимать,
Хоть сердце уже поёт.

Но календарь кричит:
Встречайте, пришла Весна!
А милая крепко спит
И вся раскраснелась от сна.

Под мартовским солнцем капель
Начнёт скоро нам напевать,
Что не за горами апрель,
Что стыдно так долго спать!

Вставай же, мой ангел, скорей!
Любовью тебя напою.
Становится всё светлей,
Тебя я как утро пью.

Тревоги, авитаминоз...
Проснулась. Опять грустишь?
Ах, Март! Счастье, реки слёз...
Как я виноват... Простишь?


+++


Двенадцать лет назад -
вот также рдел октябрь;
Последние листы
дарила фея-Осень.
Рубины, жемчуга,
медь, золото, янтарь -
Смеясь, бросала пригоршнями
в озеро и в озимь.

Во имя запоздалой
мучительной любви,
В ту осень по живому рвал,
в себе открыв поэта.
И строил замки на песке
и храмы на крови,
Ночами - страстью жил
и умирал с рассветом...

Я жизнь свою и крест
когда-то выбрал сам.
Стремился честным быть -
к врагу, любимой, другу.
Пусть грусть мелькнёт, порой,
по алым парусам;
Но, всё ж, я знал любовь
и дружескую руку!


+++


Вот, они вышли на сцену - гуськом, через зал,
Скромные женщины в выцветших блеклых нарядах.
Кто-то подумал: убогость, а кто-то - сказал.
Что же вы можете? - так и читалось во взглядах.

Что же вы можете? - робко потупили взор,
Встали - матрёшками на суетливом базаре;
Тихо запели, как будто ведя разговор
С давней подружкой, не с публикой в крохотном зале.

Русские женщины, грустные лица, глаза.
И почему-то мне сердце вдруг так защемило!
И навернулась непрошеной гостьей слеза.
Русская песня, в чём тайна твоя и в чём сила?!

Слаженность песни и чувства сплетали узор
Неповторимый, но близкий, до боли знакомый:
В нём и лесов, и полей необъятный простор,
Матери руки и запахи отчего дома.

В нём и надежда, и светлая девичья грусть,
Невыразимая прелесть цветущего сада.
Хоть не сложилось вам в жизни, родимые, пусть -
В песне всё сложится так, как вам любо и надо.

Русской души мне открылась святая краса.
И в полутьме благодарного стихшего зала -
Песня, как отзвук России, на все голоса,
О красоте ваших чистых сердец рассказала.


+++


Вновь, с надеждой и страхом сжимаю перо.
Лишь оно мне подскажет - где зло, где добро;
Даст хоть шанс на спасенье в чумные года
В мире, где воцарились вражда и беда.

Обопрусь на перо, как хромой на костыль.
Не солгу и не выдам я небыль за быль.
По гранёным стаканам вино разолью,
Молча в сумерках выпью и снова налью.

Нет, тебя не забыл мой единственный друг!
Вновь чернильницы полон магический круг.
Нам назначено, Свыше, - прожить нелегко.
Души наши без страха взлетят высоко -

Над недужьем проклятых слепых городов,
Над погостами с лесом промёрзших крестов,
Над безкрайностью русских кандальных дорог,
Над страной, что до боли любил и берёг…

Ты прости за ошибки, невольное зло.
Пусть нам время до срока виски замело.
В сердце - мудрость и боль, не рублю сгоряча;
И мерцает в ночи знак надежды - свеча...



+++


Ты - женщина, ты - ведьмовский напиток!
В.Брюсов


О, женщина, найду ли те слова?!
Ведь всё на свете - женского начала:
Мать, Родина и лодки у причала,
Бездонных глаз густая синева...

Мертвы слова. Безумно хороша!
И всё в тебе - восторг, очарованье.
В тебе блуждаю я, как в океане,
Пленительная женская душа!

В твоих руках - трепещущая жизнь.
В ней - растворяешься, сгораешь без остатка.
Величие мгновения - продлись!

Ты из достоинств вся, без недостатков...
В порыве гнева, на секунду, - оглянись...
Прости, о, женщина, - богиня и загадка!


+++


Стихи банальностей не терпят,
общих мест.
Но что поделать мне
с единственной любовью?!
Она рифмуется достойно
только с кровью,
И указует путь мне,
словно Божий перст.

И я несу её, несу как дар, как крест.
Банально всё,
что не освящено любовью.
И я пишу стихи,
как откровенье - кровью;
И не боюсь за этот свой
банальный жест.

Я - раб поэзии,
апологет её и жрец.
И сердце,
истекающее кровью,-
На жертвенник её
кладу с любовью.


+++


Моя весна пришлась на осень,
Тепло - на пасмурные дни,
Лазурь - на сдержанную просинь,
Расцвет - на золото стерни.

Моя любовь пришлась на зиму,
Сердечный жар - на белый снег;
За ликом, искренне любимым,
Мне чудился блаженства век!

Блаженства век...
О, Боже, Боже,
Спаси её и сохрани!
Ту, что всё ближе и дороже,
С кем ночи я делю и дни.

Пусть пламя трепетного света
Не гаснет, опаляет вновь.
Да не иссякнут - дар поэта
И Свыше данная любовь!



+++


Ноябрь, дождь, безстишие...
Пойми меня, услышь меня!
Открой мне дверь закрытую,
Верни любовь забытую.

Верни мне годы вешние -
Наивные, безгрешные.
Верни мне зори ранние,
Безумные желания.

Ах, что нам снилось - грезилось!
Как наша нежность нежилась.
Как наши губы близились,
Как взор слепила искренность.

Растаяло, развеялось,
Что мило, во что верилось.
Осталась новь унылая,
Ноябрь, дорога стылая.

Нет, не вернуть нам молодость,
Хоть вой, кричи в три голоса.
А может, и не нужно нам
Ругать Декабрь со стужами,

Январь, Февраль с метелями
И тосковать неделями?!
Вглядимся в лица ближние,
Дождёмся мая с вишнями...

Декабрь, снег, безстишие.
Поверь, прости, услышь меня!


+++


Я не хочу сказать, что все ответы знаю,
Да их, наверно, и нельзя все знать.
Но Русь жива, да - грешная, святая,
Такой её - любить и принимать.

Страна крестьян - исправно хлеб растила,
Себя блюла, соседи знали честь;
Народ был сыт, почти весь мир кормила,
На стол метала гостю
всё, что есть!

Скупой сосед судил - за простоту.
Брезгливо морщился и губы поджимал.
Познать не мог души великой высоту,
Как ни старался Русь постичь, - не понимал.

В распахнутые миру настежь двери
Не раз ломился, сея смерть и страх.
Шли нелюди, как бешеные звери, -
Деревни, города ввергая в прах.

Но отходила Русь от боли и от гнева,
Отстраивалась, богатела вновь.
Жила от страдной осени до сева -
С Надеждой, Верой, пестуя Любовь.

Вот так и ныне, превзойдя недуги,
Водой с утра умывшись ключевой,
Три женщины, сестрицы и подруги
Нас вдохновят - на жатву и на бой.


+++


Я не Пушкин,
но также влюблён в Натали!
Этим сходством -
наивно горжусь.
Ах, как в Августе
дивные розы цвели!
Я восторгов былых
не стыжусь.
 
Средь галактик туманных
в стылой звёздной пыли,
Среди женщин земных -
и вблизи, и вдали,
Для меня -
ты одна, Натали!


+++


О, маленький вишнёвый рот,
О, сладострастье винограда -
Гроздей упругая награда
И лона вожделенный плод...

Ночей шальных круговорот,
Сплетенье душ, соитье плоти,
Безумство трепетных мелодий,
Зовущий стон безстыдных нот...

О, маленький вишнёвый рот!
С изяществом игривой лани
По грани предноябрьской рани -
Страстей пленительный исход...

Любви мучительный уход.
Судьба отсчитывает годы.
Но пусть бегут тебя невзгоды,
Цвети, цвети, вишнёвый рот!



+++


Морозец лёгкий, конный бег
И белозубая улыбка...
Так всё восторженно и зыбко,
Как на ладони первый снег.

Под солнцем нежится, искрясь,
Ледком подёрнувшись хрустальным,
Река... А в беге, изначально, -
Слились восторг, порыв и страсть.

Дорога, серебро подков,
И колокольцев звон пьянящий.
Огонь желанья.... Наст хрустящий...
Что нам - до мудрости веков!

И запах сена, хлеба, роз,
И терпкий мёд живого тела.
Калины гроздь на снеге белом.
И ночью - блеск застывших звёзд.

Всё это было... Или нет?
Умчались в снежном вихре кони.
Снежинки тают на ладони,
Метель заносит санный след...


+++


Ну что сказать мне о любви
Той розе, что, увы, увяла?! -
Теперь лежит она в пыли,
У основанья пьедестала.

Ей грезятся: весна и плющ,
Что обвивал её любовно...
Струился цвет с дремавших кущ,
И соловей страдал безмолвно.

Ах, этот терпкий аромат!
Он в воздухе царит и ныне.
А в памяти - цветущий сад,
Где нет намека на унынье.

Наивной дерзкой красотой -
Ты страстно жаждал опьяненья;
Упрямо жил слепой мечтой,
Века - меняя на мгновенья.

И, вот, лежит цветок в пыли,
И мы спасти его не в силах.
Как розы гордые цвели! -
В руках когда-то так любимых...


+++


Жаркий день за окном, и цветы на столе;
От деревьев - причудлива тень.
Май ушёл налегке, правит знойный июнь,
Воскресенье, истома и лень.

Где-то в зелени леса пернатый солист -
Трель за трелью подруге дарит.
Он от Бога - поэт, от природы - артист,
Голос чистый играет, звенит.

Колокольцем серебряным песня любви,
Без малейших усилий, окрест -
Разлетится, подхватят её соловьи,
Будет длиться святой благовест!

Как хмельной соловей твой придворный поэт -
Пленник страсти и данник любви.
Утра синь, свежесть строк и фиалок букет,
Ангел мой, к дню рожденья, прими!



+++


Торопятся, бегут, проходят дни.
Судьба спешит и ужимает сроки.
И на хвосте затейницы-сороки -
Не новости, лишь хлопоты одни.

Подруга-Осень, сжалься, не спеши,
Мне так не хочется возврата в зиму,
Мне солнце и тепло необходимы,
Безценное тепло живой души.

До срока - закружилось вороньё.
Кудлатое, напрасно клювы точит.
Старуха-вьюга манит и пророчит,
Но не поверю в сладкое враньё.

Пусть запуржит, запутает следы,
Пусть будет весело и жутко от погони!
Нас вынесут отчаянные кони,
Спасут от одиночества, беды.

В безумной суете проходят дни.
Душа моя, позволь открыть мне сердце,
До боли, впрок, в глаза твои вглядеться,
Печаль мою - любовью, разгони...


+++


РУССКАЯ ЖЕНЩИНА

Посвящается маме,
Соколовой Надежде Андреевне.


Сила духа, надёжность и стать,
и от сердца идущий голос...
Бог мой, женщина! - мне ли не знать 
Твою душу. Я кланяюсь в пояс...
Всё слилось в ней:
мятежность, покорность,
Рек весенний разлив, запах трав,
Нежность, чувственность,
скромность и гордость,
Озорной, безпокойнейший нрав.
Не любить невозможно её;
Что-то в ней от берёзы, рябины...
Баба русская, сердце моё!
Должен я тебе долгом мужчины,
долгом сына, и нет мне покоя,
И душа моя болью полна:
Годы войн, революций,
слепой чередою,-
На тебе, по тебе, за волною волна...
Век двадцатый тебя не щадил,
Но, себя позабыв,
ты везде поспевала,
Драгоценный порыв
и недюжинность сил
Благородной души своей -
мне отдавала...
Твоя песня грустна,
но пресветлой печалью.
Голос твой мне так дорог и мил.
Дай, укрою тебя
я ажурною шалью -
Своих лучших стихов,
что тебе посвятил.


+++


Свой путь земной пройдя наполовину,
Замыслил я грядущее прозреть
И подвести итоги, и успеть,
Взглянув назад, вернуться на стремнину

Реки времен, носящей имя Лета...
И что ж? - итог печален и суров:
Я не достиг вершин, я не постиг основ,
Лишь вел борьбу с собой - на грани тьмы и света.

Священный дар: две дочери, два сына...
Ах, Родина моя! - когда б ты так цвела,
Как женщина, что красоту мне отдала,
Не жгла б меня тогда сыновняя кручина.

Друзья... Откликнитесь, как прежде!
Казённый дом - пристанище одних,
Погост - безжалостный итог других,
А третьи - молятся иным богам, чужой надежде.

Что ж, к прошлому неравный счёт закрыт.
Судьба свистит об окончанье тайма...
Я пуст почти, но не дают мне займа,
А значит впереди - тернистый путь лежит.

Лишь на тебя, как прежде, уповаю,
На ту, что двадцать лет без памяти люблю;
На ту, что жизнь мне отдала свою,
О ком молюсь, о ком всегда мечтаю.

Тебе, любовь моя, я предан до конца.
Пусть жизнь нам испытания готовит.
С тобой никто, ничто меня не сломит,
Ведь соль любви - дороже царского венца!


+++


Чуть знакомая женщина мне говорит о любви,
Ненароком изящно прическу свою поправляя:
Ветер пряди волос разметал по плечам, по груди.
Улыбнулась лукаво, власть свою надо мной проверяя.

Да, ты опытной хочешь казаться, искусной в любви.
Я ведь старше, и в этом тебе потакаю.
Ты чаруешь. Взывают открытые плечи твои.
Взгляд твой - море. Свой парус я в нём расправляю.

Я б Мадонной навеки оставил тебя на холсте,
Мне бы силу Да Винчи, мне б - длань Рафаэля!
Моны-Лизы улыбка - живая, в святой чистоте.
Но палитра пуста. И не спится вторую неделю.

Близкой ставшая женщина - всё о своем, о своем:
Что устала одна, что осталась лишь вера слепая.
Я с уходом всё медлю. Но играет будильник "подъём".
А над домом кружит и зовёт перелетная стая.



+++


Не устану в неверном театре теней
Совершенства искать до конца своих дней.
Утверждаю: лицо твое - солнца светлее.
Утверждаю: твой стан кипариса стройней.
               Омар Хайям



Мне лик твой, сквозь годы,
Сквозь войны и мрак
Светил,
Как в бушующем море маяк.

Он трепетной
Богоявленной свечой -
Всегда в трудный миг
Возникал предо мной.

И в том мне порукой
Шекспир и Хайям,
Что чудный твой лик
Я лишь с жизнью отдам.


+++


Не отпускает образ Ваш меня,
Влечёт, таинственной улыбкою маня.

Старинный Выборг хмур и седовлас.
Благословен - дождливый день, вечерний час,
И свадьба - грустный предсентябрьский бал,
Что свёл на миг нас и околдовал.

Там звёздный мальчик пел нам о судьбе,
О Времени, о верности себе.
В дуэте с ним - как голос Ваш звучал!
Я бега времени, людей не замечал.

Был "белый танец", пара фраз, порыв, стихи...
В ладонях сердце Вы, как птаху, - унесли.
Залог любви: в руке - горячая рука.
Я ждал. Я вздрагивал от каждого звонка...

О, ожиданья безпощадный груз!
Не терпит суеты служенье муз,
Но терпит пораженье глупый бард:
Он жизни и любви уже не рад.

Он рад позор принять, тюрьму или суму:
Лишь за свободу - сердцу своему.
Лукавый образ, не терзай меня!
И не влеки, улыбкою маня.


+++


Пусть судьба, словно злая свекровь,
Безпощадно итожит нам годы,
И душевные непогоды
Лютым холодом студят кровь.

Не отчаивайся, когда
Улетают последние деньги.
Это деньги всего лишь, не дети,
Не друзья, это не беда.

Всё же грустно? Ну что ж, всплакни.
Небо в звёздах. Ты видишь?! - повсюду...
Верь мне, снова вернутся, как чудо,
Безмятежные вешние дни.

Ты чиста, как чисты твои слёзы.
Ну, зачем же, зачем же опять?!
Бог дал счастье - тебя утешать
И дарить - солнце, небо и розы...


+++


Мне под дохою холодно -
Болезнь стучится в гости.
Июль - не летним холодом,
В труху ломает кости.

Мне молодость безпечная
Сулила, обещала:
Коль жизнь, то безконечная,
Любовь - так в три накала!

Судьба - она как женщина:
Полюбит, так полюбит!
Но, коли обезчещена -
Закружит и погубит.

Звала, цвела от радости,
Себя всю отдавала.
А я не ведал жалости,
Считал - других не мало!

Нет, не со мной обвенчана,
Тревожащая явь и сны -
Отчаянная женщина
Из отзвеневшей той весны.

Мне холодно, не греют
Меня протуберанцы.
А девочки взрослеют,
Торопятся на танцы.


+++


Гийом Аполлинер -
отточенной строкою,
Презрев условность форм,
полифонию тем,
Божественные строфы -
влюбленною рукою
Сложил во имя некой
мадмуазель Плейден.

Прелестнице лукавой,
дурачившей поэта,
Обязаны мы чуду
блистательнейших строк.
Хоть мучила поклонника,
спасибо ей за это -
От прозы жизни быстро бы
любви увял цветок.

Замужняя матрона, хоть мать,
но не мадонна,
И на руках прелестных -
любви греховной плод.
Вильгельм подвиг Гийома -
создать шедевр, икону.
А будь нежней Анни -
продлил бы свой он род!


+++


Да, подлое время, чем дальше, тем хуже:
Терзают болезни и тело, и душу.
Что со страной - не понимаем;
Терпим, молчим и вымираем.

Стрессы и войны, "реформы" от чёрта;
Детские души уносят аборты;
Режут, кромсают гениев -
Улановых, Есениных.

Бабоньки, вы - православные всё же!
Спасайте Россию, без вас мы не сможем.
Жизнь, Богом данную, не убивайте,
Через страдание, с любовью, - рожайте!

В ножки вам кланяюсь за мужиков,
Дарите нам дочек, рожайте сынков.
Сгинуло столько безвинно народа!
Бродит в потёмках наша свобода.

Но мы устоим перед дьявольской стаей,
Как предки не раз пред врагом устояли.
И внуки, быть может, не проклянут
И доброю памятью нас помянут.

Но, чтоб они были - вы не уставайте,
Терпите, страдайте, но всё же - рожайте!
Поклон до земли вам - основе основ.
Дарите Руси - дочерей и сынов!


+++


Прекрасно в нас влюбленное вино,
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва намучившись, нам насладиться.

Н. Гумилев


Ах, какое наслажденье
Перечитывать былое:
Дневники, стихотворенья,
Предисловья, послесловья...

Мысли, чувства, ожиданья;
Что сбылось, о чем мечталось?!
Годы, разочарованья,
К прошлому - любовь и жалость.

И тоска о том, что вместе
Не увидеть двух поэтов -
Страсти данников и чести,
Не дождаться их приветов.

Не проникнуть в тайны дружеств,
Обольстительных снадобий.
Не постичь сплетений судеб,
Горечь губ, тщету надгробий...

Ах, какое заблужденье -
Перелистывать былое,
В прошлом черпать вдохновенье,
Мучаться чужой любовью.


+++


Верочка так верила,
Наденька надеялась,
а Любушка любила.
Было или не было,
снилось иль привиделось?!
Было, сёстры, было...

- Ах, скажите милые,
ах ответьте нежные,
сёстры, счастье есть?
- Есть покой, есть воля,
есть за лесом поле,
а там - булат и честь!

Наденька так верила,
Любушка надеялась,
а Верочка любила.
Лебедя, да белого...
Да как они осмелились.
Ах, как жизнь постыла!

- На коня буланого
резвого могучего,
милый брат, садись,
И с врагом поганым
за слезу горючую
ты в бою сразись!

Вышел братец во поле,
сел в седло наборное,
конь почуял плеть;
Рвался в небо соколом
да за татем-коршуном,
принял раны, смерть...

Любушка так верила,
Верочка надеялась,
а Наденька любила.
Так судьба коверкала,
походя, посмеиваясь,
молодость сгубила.

Сёстры мои нежные,
сёстры мои милые,
все храмы - на крови.
Дай вам Бог - надежды,
стойкости и силы,
Веры и любви!


+++


Медовый Спас одарит медовухой,
А яблочный - любовью опьянит.
Давно лишён и голоса, и слуха,
Но вновь запеть мне музыка велит.

Та музыка, что неуёмной птахой
Приказывает взяться за перо,
Стучит в груди, щебечет под рубахой,
Зовёт печальным голосом Пьеро.

Тревожный шум заштатного вокзала,
Кузнечиков безсмертный вокализ.
Ты из окна мне что-то прошептала,
Под стук колес, слегка склонившись вниз.

Медовый Спас обманет медовухой,
А яблочный - от страсти исцелит.
В малинниках – и пусто уж, и сухо.
Полно грибов. И это - отболит.

У родника - две старые березы,
А склон крутой, и всё возможно, вмиг.
Где рифма свежая?! Морозы, слёзы, грёзы...
Но ты не торопись сказать - старик.


+++


Что есть поэзия, что вам - в стихах?!
Когда болит натруженное тело,
Когда душа едва не отлетела,
И всё земное - суета и прах.

Что вам поэзия? Когда тоска и страх
Охватывает существо поэта.
И песня лучшая давно пропета,
И нет надежды в вянущих чертах.

Пора смирять желанья, разум, плоть,
Чинить сюртук, дровишки впрок колоть,
Не поддаваться проискам Весны.

Но протестует всё в душе моей,
И снятся вновь мальчишеские сны,
И жду любви, как небо - журавлей...


+++


Ну, и будет: разобрался, что почём.
Мерял свет ногами, мир познать хотел.
Было в жизни больно, горячо.
Гнал коней, спешил, да не успел.

Не пройти повторно пройденной тропой.
Слишком крепки - задним мы умом.
И стоит бокал давно пустой.
Что ж грустить напрасно?! - вновь нальём!

От глотка зелёного вина
Станет веселей, а если нет - прости.
Жизнь и боль моя, моя вина,
Улыбнись сквозь слёзы, не грусти!

Пахнет прелью лес, промозгло и темно,
Воздух влагой напоён и недвижим.
А ведь было солнечно не так давно,
И казалось, что весь мир - лишь нам двоим.

Холодно. Согреемся вином
И любовью. Пусть костёр горит!
Хоть и осень, но ведь мы - вдвоём;
И звездою - нежность в ночь летит...


+++


По глади чистого листа
Скользит мой карандаш.
Вновь Август, вновь душа чиста,
Я вновь влюблен, я - Ваш.

Промчались годы с ветерком,
Как стая быстрых птиц.
И вот уж тянет холодком
От перемены лиц.

Ещё не слышен шум кулис,
И с Вами мы на сцене,
Где нищета. И блеск актрис.
Где слёзы, крики: "Браво", "Бис"! -
На первой перемене.

Где шут играет короля.
А тот - дурак набитый.
Где что ни взгляд - то три рубля.
За "тридцать..." - годы у руля,
С продажной жалкой свитой.

А так - всё очень хорошо!
Судьба грозит мне палкой.
Я вновь влюблен, я вновь смешон,
Но Вам меня не жалко.

Не знаю, буду ли прощён?
Завязли мы у цели.
Рванем ещё?! - курок взведён,
И нервы - на пределе.

Быстрей, вперед, пошёл, пошёл!
На горку, под уклон...
В висках стучит. Всё хорошо.
Закончен марафон.


+++


Я сегодня пройду,
я пройду, пока не поздно,
между робких осин,
меж тоскующих берез,
чтоб впитать,
чтоб увидеть успеть -
зрелой осени золото
и червлёную медь.

Я не знаю зачем,
я не ведаю - откуда
эта сладостная боль,
это раненое чудо:
отзвук давней любви,
дрожь, безсвязная речь.
Осень, дай о весне
мне хоть память сберечь.

Пусть наивно, я вернусь -
через годы, небо в звёздах,
да, не ново, но безспорно:
и любить и жить не поздно
никогда!
- Боже, дай нам успеть 
выпить золото осени
и осеннюю медь.


+++


И это небо в розовой пастели,
И синий потемневший снег
Пронизаны мелодией капели,
Весна спешит, и лёгок вешний бег!

Притихла в ожидании природа,
Не отойдя ещё от холодов.
Весна. Но хмурит брови непогода,
И так далёк цвет солнечных садов.

Могучий лось прошествовал опушкой,
Мелькнула меж сугробами лиса,
И пара воронов над ёлочной макушкой -
Кружит и рвёт безбожно голоса.

О, если бы, как две большие птицы -
Могли взлететь с тобой мы в небеса!
И крылья размахнуть, и раствориться,
Скользить в безмолвии, хоть час, хоть полчаса.

Парить высоко, мелкое прощая,
Любить Россию - жизнь свою и боль.
И сердцем, и душой ей присягая,
Воздать сполна - за хлеб её и соль.


+++

Светлой памяти отца,
Майсова Владимира Ивановича.


Светила радость и томила грусть,
И отмечали, и смотрели нежно -
Сестрёнки: Люба, Верочка, Надежда -
Вослед, и ждали, ждали, что вернусь.

С истёртым посохом, хлебнув тоски чужбин,
Отягощённый опытом ошибок
И ранами от безпощадных сшибок,
Вернулся я домой - Отчизны блудный сын.

И что же я нашёл в краю родном?!
Дом разорён, отец лежит в могиле.
Любаша, Вера, Наденька - забыли
О прошлом, о мечтах, живут единым днём.

И, всё же, у порога, у крыльца,
Я на колени стал и до земли склонился.
И долго, долго истово молился
За Любу, Веру, Наденьку, Отца.

Наш час придёт, Судьба откроет двери.
Не может быть, чтоб жизнь пропала зря!
Блеснёт еще рассветная заря
И оправдает - опыт и потери.

Ах, сёстры милые! Я верил, что вернусь,
Я на чужбине нашей встречей жил,
Я так страдал, я так домой спешил!
Но внемлют мне - Печаль, Тоска и Грусть...


+++


Мне когда-то в подарок 
обронила Судьба:
Искру Божьего дара,
золотые хлеба,
Ширь просторов родимых,
белоснежность церквей,
Лица близких, любимых,
блеск дворцов, площадей;
Всю историю сложную
древней русской страны,
И мечту невозможную -
ожиданье весны,
Что сметёт наваждение,
мир очистит от зла,
Людям даст наслаждение 
честного ремесла,
Одарит златоустами,
светом праведных книг,
Благородными чувствами,
и лишит нас вериг,
Что своей тёмной тяжестью тянут,
гнут вечно вниз,
Отравляют свет радости,
страсть низводят в каприз;
Переводят всё в центы,
в звон презренных монет,
Всё - в рубли и в проценты,
только счастья в них нет!
Счастье - жизнь наша трудная,
с честью, с совестью в лад;
Пусть, простая и скудная,
без чинов и наград,
Но с теплом и улыбками -
матери и жены,
С болью, с Верой, с ошибками
вечно юной страны.
Да, держал я в ладонях
и любовь, и детей,
Задыхался в погонях
за фантомом страстей,
Замерзал на морозе
и терялся в песках;
Плоть - мечтала о прозе,
а душа - о стихах.


+++


Ты помнишь знойный день июля,
Где мы - на празднике любви?
Блеск глаз и свежесть поцелуя,
Плеск волн и сполохи зари.

Безумный лепет, жар объятий,
Слиянье тел, сердец, огней.
Игра теней и лунных пятен,
Шум сосен, ржание коней.

Над тёмной дремлющей рекою
Густой предутренний туман.
Без сна - мученье над строкою:
Святой поэзии дурман.

Как грусть светла. Жизнь - безконечна.
Как смело юность вздор несёт!
А счастье - молодо, безпечно.
И вечность за порогом ждёт.


+++


Оборвав резко песню на фальшивом повторе,
Я ругаю себя и, как прежде, клянусь -
Никогда, даже самые ясные зори,
Не спрягать без нужды с горьким именем - Русь.

Окоёмы багряные, облысевшие пажити,
Покосившихся изб и церквей костяки...
Русь Святая - каликой убогою кажется,
И такой воспевать мне её не с руки.

Бог даст, я ошибаюсь, и всё перемелется,
Обойдётся, омывшись живою рекой,
Русь однажды очнётся и, как статная девица,
Мне помашет с пригорка желанной рукой.


+++

Сентябрь, туманы, холода, простуды.
Ах, Бабье лето, где твоё тепло?!
Где краткий миг, - миг возвращенья к чуду,
Когда душе привольно и светло?

Когда, оглядываясь в прожитые дали,
Ты видишь, что до срока сентябри,
И осени плоды, и птичьи стаи,
И вестники предзимья снегири.

По листьям, по алмазам в травах росных,
По замкнутому кругу, по кольцу,
Дай Бог, дойдя до откровений звёздных,
Вернуться снова к отчему крыльцу -

Под сень родных берёз, под шелест безмятежный
Краснеющих осин, пустеющих садов,
На круги Родины святой, святой и грешной,
И жить в любви, не зная холодов...


+++


Открыл окно, и стайка снегирей
Испуганно с рябины улетела.
Я старше стал, но вряд ли стал мудрей,
И нет любви ни края, ни предела…

Она – в ручьях, очнувшихся от сна,
В заснеженном и прихотливом взоре,
С которым смотрит дерзкая весна
В своём роскошном мартовском уборе…

Сруб свежий с недостроенным венцом…
И на снегу - кириллицей вдоль поля,
Натоптано влюблённым огольцом
Извечное, как мир: Сергей + Оля...

И я, как тот юнец, опять грешу:
Любимой имя на снегу пишу.
Пусть сердце сладко встрепенётся ваше
От доброй зависти к Наташе…


+++