У дверей православной церкви

У дверей православной церкви
На окраине городка
В час, когда зимний вечер меркнет
И кружится метель, легка,

Прислонившись к столбу резному,
Зябко кутаясь в теплый мех,
Не осмелившись в Божьем доме
Замолить предстоящий грех,

Мёрзла женщина молодая.
Отзвенели колокола,
Прихожан по домам провожая.
А она все ждала, ждала.

Звякнув связкой ключей, уж ночью
Вышел батюшка на крыльцо.
«Отпустите грехи мне, отче»,
- и к нему подняла лицо.

И священник чернобородый,
Разглядев пустоту в глазах,
Дверь открыл, и по церкви темной
Проводил её, всю в слезах.

Над крестами сияли звезды,
Свет струился по куполам,
А священник, хоть было поздно,
Молча тихим внимал словам.

«Жребий мой – только смерть и горесть,
Я осталась совсем одна.
Я не в силах с судьбою спорить,
Чашу эту испить до дна.

Опостылела жизнь до гроба,
Жить не хочется - нету сил.
Попросите у Бога, чтобы
Он вину мне мою простил».

Отражался огонь лампады,
Пламень тусклый в глазах дрожал.
«Так бросаться душой не надо» -
Тихо батюшка отвечал.

«Не ходатай я перед Богом,
в столь греховной и злой мольбе.
В ад ли, в рай ли – свою дорогу
Каждый сам выбирает себе.

Смерть – не выход. Она – рожденье
В жизни вечной твоей души.
А уныние – искушенье,
Не мирволь сатане, не греши.

Лишь смиренье – спасенье гордых.
А Господь наш во всякий век
Не даёт испытаний, которых
Не осилил бы человек».

Поднималась заря с востока
В след недавний ложился снег -
Покидал старый храм, но не Бога,
С обновленной душой человек.

Гасли звезды в рассветной дымке,
От деревьев густела тень.
А священник смотрел с улыбкой,
Как рождается новый день.

Янтарем истекают свечи,
Ласков ликов иконных взор,
И поет о рожденье предтечи
Из старушек церковный хор.