Илье Кормильцеву, посмертное

Добрый, седой и в очках,
Рукопожатием мягок…
Знали мы вас, Илья,
Чуть не со школьных тетрадок.

Нет, не таким – молодым,
Что у окна с сигаретой,
Дома, с женою, где дым
Кухни табачен поэтам…

Ваш нам трубил Гавриил,
Брали мы в руки гитары,
Ваши слова он вложил
В наши уста под фанфары

На переломе эпох
И на закате столетья
Глубокий песенный вдох
Сделали поздние дети,

Но в наступившей весне
За рокенролльной бравадой
Не разглядели мы снег –
Тот, что уж больше не падал:

Родины снег, в рифму - смерть,
Смерили долларом каждого:
Тот, кто дороже стал петь
Званье заслужит продажного...

Предал всю славу бутуз,
Что на высокой пел ноте,
Друга-поэта - Петру
Быть тут при Искариоте…

Новой эпохи разлив
Начисто смыл тайну смысла –
Тот, кто за слово платил
Жизнью – невзрачен, неиздан.

Сорок семь – не тридцать семь,
Взрослый поэт – уж издатель,
В мире коммерческих тем
Стал словно нам указатель.

Жить бы полвека ещё,
Видеть костры революций,
Но если ты посвящён,
Ждут от тебя контрибуций…

Лондон, в туманах своих
Прятавший сны олигархов,
Принял от мира живых
Лучший из русских подарков.

Смерть для поэта – дуэль:
Только сегодня не пуля
Метит безжалостно в цель -
Бьёт изнутри, вся структура,

Костная вся вертикаль
Держит удар вертикали
Властной, но сможет едва ль
Ей отвечать лишь стихами…

Сотни крамольных томов
Надо издать, чтоб распалась
Власть кэгэбистов-воров,
Ну а пока ты осталась,

Родина, вновь сиротой,
Тихо поэта хоронишь,
Словно судьбы нам другой
В будущем не уготовишь.

Но мы клянёмся в тиши,
Здесь же, со сцены, поэта
Видевшей – чтобы вся жизнь
Стала расплатой за это:

За нищету медицин,
И за «решают всё деньги» -
Даже и «жить иль не жить»,
И за всё перерожденье

Клеток и обществ, властей,
За вырождение воли,
Жизнью клянёмся Илье,
Бывшим кормильцем нам в школе.

Будем писать и стрелять,
Новые песни словами
Станем Ильи наполнять -
Их чтоб уже не продали.

Книга и жизнь – не товар!
С богом войны не поспоришь:
Скажем Аллаху Акбар,
Если Илью упокоишь.

28.02.07