Мёртвый сон

Поэма Влада Б.

Я чувствую ветер, что кудри колышет,
Волнует слегка оперенье стрелы,
Что грудь мне пронзила,
И никто не услышит
Мой стон среди мрачной, холодной степи.
А кругом вороньё, словно демоны ада,
Терзает тела и друзей и врагов
О, Господи! Боже! Это ль наша награда!?
Возьми наши души в свой небесный альков.
Я гляжу в облака, и мой взор затуманен,
Кровавая дымка стоит над челом, -
Я вспоминаю тебя, мать родная,
Жена дорогая, и отчий свой дом.
Я помню, как вы меня провожали,
Стояли в сенях и смотрели во двор.
Я помню, как слуги коня мне седлали, -
И в ваших глазах мне читался укор:
Зачем, мол, поехал, зачем снарядился,
Ведь эта война не во славу отцов!?
Это сучья война и не за что биться,
Хоть смерть от меча и удел храбрецов.
Но князь приказал, а дружинник послушен.
Приказ есть приказ, тут роптать не удел.
Да и конь вороной уж по лугам нагулялся.
Пора под седло, - чтоб как ветер летел.
Да что там ветер и конь, - я вспоминаю:
Как сам был огнём, - горел и не гас,
Кипела и пенилась кровь молодая,
Звала меня битва, как бывало не раз.
Я чувствовал дрожь, - покой мне наскучил
То в жилах играли вино и азарт.
Хотелось мне по небу мчаться как туча
И растерзать тех подлых хазар.
Но верно, что это война не во славу, -
По желанью бояр князь затеял её.
Земли чужие ему приглянулись,
Гордыня и корысть взяли своё.
Свободный народ решил покорить он,
Дань возложить и подмять под себя.
Чтоб знали язычники княжье величие,
Да чтоб диву давались другие князья.
Так снарядил он великое войско.
Числом что колосьев на бескрайних полях
Наказал принести ему голову хана.
А во главе первой сотни поставил меня.
Прости ж меня, мать, за удаль лихую.
Не знал я тогда, что назад не вернусь.
Думал, что этот поход будет скорым,
И сердце не жгла мне проклятая грусть.
Прости же и ты, жена дорогая,
Видно не свидимся боле с тобой.
Прости меня, милая, моя ты родная
Я проиграл последний свой бой.
Я проиграл, - и теперь умираю
Под клёкот вороний, под стоны и боль.
Я умираю, и душу терзает,
Терзает мне сердце разлука с тобой.
Отчаянье бьётся в груди медным звоном:
Тебя не увижу, тебя больше нет!
Кровавая дымка глаза застилает,
И вот он – мой спасительный бред.
Там нет воронья, нет боли и страха.
Там слышно лишь ветер да шелест берёз.
Пахнет росою, сиренью из сада…
Я утопаю в озере грёз.
Я будто снова с тобой в дни наших первых свиданий.
Твои волосы льются как золотой водопад
По белым плечам, по точёной фигуре,-
Я не хочу возвращаться назад.
Хочу целовать твои губы и плечи,
Вечно ласкать твою шею и грудь, -
И как когда-то молю Господа Бога
Продлить эту встречу, хотя бы чуть-чуть.
Ты же, как раньше лукаво смеёшься,
Нежно гладишь меня по кудрям, и в ответ,
Шепчешь на ушко, тихонько, с любовью:
«Такого, как ты, у меня больше нет…»