Воспоминание

Война была уже близка, катилась от границы,
Тревожными раскатами пугал нас горизонт,
А ночью запад полыхал далекими зарницами
Там шли бои тяжелые, там протянулся фронт.

Я был тогда мальчишкою, ну может лет двенадцати,
Но жизнь меня успела уж изрядно поучить.
И я как все мечтал тогда скорей на фронт податься,
Дойти аж до Берлина и Гитлера убить.
Бывало, залетали к нам шальные «мейсершмиты»,
Кружили словно ястребы, пикируя порой,
Но молодцы зенитчики и пел мотор пробитый
А «мейсер» догорал уже в бурьяне под горой.
Остались в доме нашем лишь двое: я и мамка,
А батька наш давно уже на фронте был убит.
В избе всего две комнаты да старая лежанка
И та уже не греет, а только лишь чадит.
Пошли дожди осенние, а крыша прохудилась.
Я в доме за хозяина, а значит мне чинить
И сам полез на крышу, хоть мамка и бранилась.
Я рос самостоятельным, чего там говорить.
А дел всего на пять минут, лишь больше разговоров,
На совесть вроде сделал все, хотел слезать вот- вот
И вдруг услышал за спиной знакомый гул моторов,
Затявкал тут же на холме зенитный пулемет.
Повременил не стал слезать и совершил ошибку,
Увидел только, «мейсершмит» над крышами идет.
В моих глазах немецкий асс, нахальная улыбка,
Направил прямо на меня ревущий самолет.
Всего одно мгновение, и долго думать нечего,
Я руки быстро отпустил и с крыши в низ упал.
Ну а лихой крестовый туз, зенитчиками встреченный,
Ушел опять за облака и в тишине пропал

Очнулся, вроде невредим, кажись не зацепило
Чуть-чуть бы и в завалинку бедовой головой.
На душу детскую мою обида накатила
Обиду молча проглотил, спасибо хоть живой.
Уже давно прошла война, я пережил немало,
Концлагеря и Колыму, запомнил смерть в глаза,
Но вот не знаю почему, так в память мне запала
Улыбочка нахальная крестового туза.