Воробьиная поэма
Божественна бездвижность. А похожи
мы с ней. Как лунный свет и мой холодный
Огонь. Как две любви. Как может сводный
Брат походить на сводную сестру.
Божественная лень! Дай я умру
К утру. Дай я к утру умру, утратив
Все, что еще, за исключеньем платья,
Во мне рождает маяту и трепет.
Пусть я застыну. Пусть другого трепет
Вся эта суета. Ах, мне давно
Понятно: жизнь моя - игра без правил...
Вернее - с правилами. С правилами, но
Хотела бы я знать, кто их составил
И почему мне не дал почитать.
Так холодно! И все равно - что спать,
Что умереть. Ей - ей, различья нет.
***
Пусть. Все сольется в равнодушный бред:
Любовь и смерть - исход одной болезни.
Я думаю теперь, что смерть - полезней
Для тех, кто любит так как я - кромешно,
Не зная, что любовью можно тоже
Изрядно оскорбить. Будь я моложе...
Будь я красивее, о, да, тогда конечно
Могла б к тебе без риска подойти.
А я - как есть. Что ж, понято. Прости...
Но сила чувств легко находит выход
Достойный безобразных в мире. В мире,
Спасаемом, конечно, красотой.
А вам, любезные красавцы - что за той
Чертой, где некрасивые в эфире
Парят, не изменяя впрочем, сути
Своей... А вы то смертны - от чего?
Итак, что смерть любить мне, что Его.
Своим пристрастьем я его обижу.
Так значит - смерть. Она по виду ближе,
Ко мне, верней, к обличью моему.
Ненасытимее. Все б отдала Ему,
А что ты привнесешь в такую бездну
Что ни отдай - все будет бесполезно.
Все - ей на откуп... Все ей будет мало...
***
Лежу в потоке дней, что в руце Божьей.
Мне грезиться, что птица я. Похоже,
Что так и есть. Не больше воробья.
Что намело огромные сугробы
И все метет. И вот, согреться чтобы
Я место отыскала посветлей.
Там свет фонарный медяком на синем
снегу лежал. Там падал снег красивей.
Там не было теплее, но милей.
И там я замерзала. И прохожий
Меня случайно там увидел, даже
Взял в горсть свою. Должно, хотел спасти.
И сниться мне, что я лежу в горсти.
Лежу в горсти. И таять перестала.
***
Лежать в горсти - быть легким для паденья.
Быть - не сочти! - готовым на утрату.
Лежать в горсти - быть горестной. Именья
Раздав, лежать - быть горестной за плату.
В горсти - быть обреченной на паденье.
В чужой горсти - быть взяткой сожаленья.
Лежать в горсти! Всю ощущая бездну
Вокруг. И вверх и вниз... В какой исчезну?
Лежать в горсти, не видя даже неба...
Добро - такое! Отличи от зла!
Но тише, тише. Не моли о хлебе,
Душа моя. Довольно и тепла
Чужой руки. Таюсь. Как пальцы давят!
Чужой руки, которая - не правит,
Чужой руки, которая не в праве!
Но в данности моей меня нашла
И брошенность мою обозначает.
***
Метет, однако, снег. Мороз крепчает
Все резче ветер, темнота плотней.
Я замерзаю. Лед во мне не тает.
Я чаю, смерть - рожденья не страшней...
Мне холодно. И в теле нет движенья
Почти... И я предчувствую скольженье
Во тьму иную, в ту, где лишь теней
Миры. Здесь я и тени не отброшу.
А черт бы взял тоскливую порошу
И вместе - непроворливость мою.
Что б мне, как все... Вдруг вспомнилось, как стая
За хлебный край дралась. А я - пустая
В сторонке лишь печалилась о том,
Что брату брат смертельным стал врагом,
Что так вражда меняет лики птичьи.
За хлебный край! Но таковы обычаи,
Коль хочешь жить... А мне вражда страшней,
Чем голод. Я бы выжила, быть может...
Но мне и горсть чужая не поможет.
В ней быть должно, да не пойму тепла.
***
Метель черней. Тьма кружит, мир сужая.
Убей меня! Смелей, рука чужая.
Доверенность не исключает зла.
Боль говорит о том, что сердце - бьется...
И в холоде пустеющем колодца,
Где падаю, мне все же удается
Тепло руки, которая - нашла...
Нашла! Чтоб отогреть и бросить снова?!..
Нашла, чтоб заключить в свои оковы,
Что б к смерти путь мучительный - продлить,
Что бы свои! немеющие пальцы
Теплом - последним - мертвого скитальца,
Немеющим, последним - оживить.
***
Тепло исчезло. Мрак ночной кружится.
В чертах ночных - крученье черной вьюги.
Мучительные - холодеют руки...
Участливые - угасают лица...
И небо черно-красное... Все. Вот!
Исчезла боль. И больше не живет:
В чужой горсти - лишь очертаньем - птица.
Еще один, один ей дан полет-
Вон, из руки. Как длительно летится
В последнем небе, в снежный хоровод.
***
Не обернись.
С распахнутой ладони -
Вниз, в черный снег, в слияние агоний,
В дрожь желтого фонарного свеченья,
Вглубь черного морозного крученья,
В алеющее судорожно небо,
Вон из руки, из тела. В нечто, в небыль...
***
Дай, долечу, Душа, жила к которой!
Не обретись - теперь. Тебе опорой
Уже не стану я. Остыло тело.
Не отзовись. Теперь мне нет предела
Телесного. Как крючит некрасиво...
Не окажись. Пусть, покосясь брезгливо
Носком ботинка отшвырнет прохожий
Похожий на снежок комок, похожий
На мертвую заснеженную птицу.
Исчезло все.
..................И все же что-то длиться.
Полет! Биенья - сердца не находят.
А ветер на излете. На исходе
Ночь. На изломе стужа. Вьюга - тише.
Душа моя, жила к которой, слышишь,
Ты... здесь теперь одной тебе скитаться.
Должно быть, все же стоило бороться...
Хватило б до рассвета мне тепла...
Хоть, впрочем, даже если б и хватило...
Всей птичьей горечью (не так? Какая сила
В тепле, которое лишь так и удается)
Я им бы и ладони не спасла.
*Из кн. ТДД., эпиграфом
Свидетельство о публикации №107022402563
Уника Хомо Магнетикум 27.04.2009 14:15 Заявить о нарушении