Осколки

*
Зачарованная заводь…
Окоёмом правит ветер…
Тишью солнца пусть засветит
Плёнку, что зовётся память.

Пусть всё белым будет в прошлом,
Ярким, чтоб глаза слепило,
Чтоб мой путь, репьём заросший,
До травинки осветило.

Зачарованная заводь –
Потайная в счастье дверка…
Здесь бы бегать водомеркой,
Чтобы следа не оставить,

Чтобы в память не врезаться,
Чтоб не делать людям больно,
Чтоб живою не казаться –
Было б этого довольно.

А бежать по отраженьям –
Сверху глубь и снизу бездна…
В нереальном окруженьи
Спорить с жизнью бесполезно:

Нет любви и нет страданий,
Нет обязанностей, званий,
Лишь вода зелёной глыбой
И конец внезапной рыбой.

*
Тишь покинутой квартиры
словно эхо антимира.
Словно всё, что было здесь
в нашей жизни – здесь и есть.
Где-то здесь минуты лени,
ожиданий и сомнений,
наши сны, тиски задач,
вспышки маленьких удач,
те, что больше не придут,
за спиною не вздохнут,
наши тайны и любовь –
всё как было, здесь и вновь.
Но свидетелей любви –
хоть зови, хоть не зови –
никогда не отзовутся
(даже беды не вернутся).
Нам лишь кажется, что есть
голоса их где-то здесь.
А быть может это бред
пустоты, пространства, лет.
В память стен вошли мы снами,
только память стен не с нами –
не вернёт нам нас назад.
Антимира глух фасад.

*
Узор сложился из прощаний,
Себе лишь нужной суеты,
Невыполнимых обещаний
И оскорблённой наготы,
Любовь предстала римским цирком,
Из муки выросли цветы…
Отброшу к физикам придирки:
Да, не бывает пустоты.

*
Спешу.
И часы за бесстрастье ругаю.
Вдруг тихое: «Здрасте».
Взглянуть успеваю.
Лицо промелькнуло,
 напомнив тревожно
Всё то, что исправить
 уже невозможно.
Несказанность мысли…
Непонятость слова…
Непролитость слёз,
 обжигающих снова…
Улыбка. Кивок.
И лицо затерялось.
А сердце обратно
 вернуться старалось.
Все мысли читались!
Слова понимались!
В слезах откровенности
 двое купались!
И как же легко!
И как просто всё было!..
Куда же я шла?
Ах, ну да…
Я спешила.

* (река)
Улыбкою по зеркалу
Плыла моя дорога.
Тревожно стрелка тренькала –
Таких минут не много.

Таких дорог не хожено –
И страхов дрожь волною…
И всё оружье сложено,
Когда б идти войною.

И взмахами как страхами
Дробились отраженья,
Стекали капли ахами
В ажурное движенье.

И только стрелка тренькала,
Воруя, обрекая,
Как стеклорез по зеркалу
Живое рассекая.

*
Седые дамы в серых кринолинах
Роняют слёзы и горбатят спины,
В немой печали обнимают землю
И спешки жара страсти не приемлют.
Они нужны, необходимы,
Законами земли хранимы,
А мы их даже полюбить не можем –
Седых и старых,
 нам несущих дождик.

*
Дождь всю ночь оглашал шелестами
Мир, невидимый никому.
Плыли шелесты листьями пенистыми
Под серебряную бахрому.

Словно тропы стекают немыслимые,
Пробегая по стёклам слепым,
За которыми мы, многочисленные,
У своих изголовий стоим.

И как будто не видим бисерности
Перед нами размётанных брызг,
Как не чувствуем хрупкой искренности,
Погружённй в наигранный визг.

Отстранились. Исчезли. Лишь петельными
Швами строчит мохнатую ночь
Дождь, пытаясь луж отметинами
Залатать то, что нам – невмочь.

*
В волшебном саду
у весёлой старушки
цвело бесконечное яркое лето:
На рыжей террасе
смешные пирушки,
Над крышей
счастливые в небе приметы,
Вишнёвые ветры,
лопух и крапива,
В зелёной воде отраженья и рыбки,
Стихи и мечты,
и лоскутик мотива
О жизни,
в которой прекрасны ошибки,
Открытые двери под старою грушей
Как вечность
пред мигом движения стрелки…
А там, за забором,
зимою опухшей
Брела чья-то жизнь
сквозь больничные грелки,
Колёсики двигали время к закату…
А в розовом доме
летали подушки,
Цвело бесконечное лето
когда-то
В саду
у когда-то весёлой старушки.

*
Осенний ветер уносил мечты,
Они неслись к свободе без оглядки,
А птиц летящих чёрные кресты
Благословляли их полёт украдкой.

Пока не превратились в злобных псов,
Пока от ожиданий не устали
Они от почерневших облаков
Толпою золотою улетали.

А мы, не замечая холодов,
Отслеживали отблеск их нечёткий
Сквозь ветви всех покинутых садов
Как узник из-за запертой решётки.

*
Растревожил ветер мечты израненные…
Вот награда за радость страннице…
Страница чистая скомкана неисправленною…
В распорядке недели распятия по пятницам…

*
В бесконечно далёкой юности
Были дни незакатно-длинными.
Среди солнечности и лунности
Били крыльями неопалимыми.

Всё наивно-зелёно-и-лучшее
Представлялось как вечно-нетленное…
Белой тенью бродило Будущее
И смотрело на всех с сожалением.

*
Сначала умер телефон,
дверной звонок
и нити голосов.
Дождливый железобетон
упал на противоположную чашу весов.

Потом умерли перекрёстки,
транспорт умер –
пришлось ходить.
В рабочее время
покорять подмостки,
в нерабочее –
работу боготворить.
Понимать полное своё отсутствие.
Завидовать стойкости дерева,
когда его рубят.
Вместо безрассудства
находить грусть в вине.
Выть синей луною на всю округу…

И тем не менее – тишина.
Следовательно,
умерла я,
потому и не нужна.

*
«Елена, Ахиллес –
разрозненная пара»
 М.Цветаева

Как прежние другие
С тобою мы не в паре.
Лишь две души нагие
Гимнастами на шаре:
Кульбит, балансировка,
Антре, тройное сальто –
Отличная сноровка
Среди двойных стандартов,
Среди публичных правил,
Среди привычных мнений
Я твой сапог непарный…
Мы врозь… как те… намедни…

*
Всё.
Звоню тополю под твоим окном.
В лепете ответа – неясное,
болтовня в листьях клякс,
но я –
поняла.
К горлу подкатил ком.
Стеклянный воздух отразил улицу.
Она заметалась
в разные стороны.
Она хлестнула окно
по лицу
За то, что оно давно
чёрное.
Выгорело изнутри.
Горькое.
Понимаю:
спилил и развеял по полю,
в стене кирпичи сложил стопкою,
линейкой вымерял расстояния,
посчитал цифры,
выучил правила.
Получилось удобное:
я – не я.
Теперь – всё…
Ночь надо мной Вселенную расправила.

*
Я приучу себя к безводности пустыни
И запрещу все миражи как страшный сон,
Я буду трещинками корки спелой дыни,
Привыкну к жизни деревянным колесом.
Я стану медной иль серебряной монетой,
Которой влаги вкус как близкий знак беды,
Чтобы томясь от жажды у безмолвной Леты
Не обменять тебя мне на глоток воды.

*
Выходит – всё же надо плыть,
Без сил, а плыть, вперёд, без цели.
Пусть страх терзает, волчья сыть,
И сердце бьётся еле-еле.
Но надо плыть:
 по синим водам,
Лиловой тенью, чёрным скатом,
Грань моря спутать с небосводом
В туманном мареве косматом,
И притвориться птицей синей,
Прикрыться облаком и ветром,
Нарушив строй привычных линий
Отдаться быстрым километрам.
И звёзды глаз в ночном пространстве
Оставить словно в прошлом слёзы.
Вернуться после долгих странствий.
Дыханьем спутаться с берёзой.
И совершить ещё попытку
Познать восторг и суть творенья.
И стёклышек цветных мгновенья
Как бусинки – собрать на нитку.