Лев и Амазонка

Бал льётся. Звуки вальса громки.
И вот под чары Амазонки
Позволил Лев себе попасть,
Почуя в ней породы масть.
Изящно дева стан держала,
С ума сойти, как танцевала.
Пылали жаром томны очи – 
Грех не влюбиться очень-очень.
Прочны и цепки её сети,
Что манят всех мужчин на свете,
И даже старый генерал
К ногам красавицы упал.
Но Лев влюбляться не хотел,
Лишь насладиться между дел.

– К чему нам страсти роковые?
К чему мучения сердец?
Подходы лучше деловые.
Ведь я же право не птенец,
Чтоб, позабыв, что дома Львица, 
За каждой юбкой волочиться!
Зачем мне портить кровь и сон?
У Амазонки – Амазон, 
Блестящий муж... Его б спросить, 
Как мог жену он отпустить?!!
Ах, все ж чертовка хороша!!! –
Так думал Лёва. Не спеша 
Он распивал воды бокал
И остужал огня накал.

– А что ж наш Лев сидит не весел?
В глазах восторг, а нос повесил!
Пущу-ка я в него стрелой! –
Льва Амазонка за собой
В безумный танец мигом тянет – 
К нему прижмётся и отпрянет
С любовью глянет, отвернётся.
А сердце зверя бьётся, бьётся!
Смеётся дева, ей забавно
Взаимность танца наблюдать.
Но вроде Лев повержен? Славно!
Пора звериное унять!
Сошла улыбка, все пропало –
Плутовка Лёву разыграла.

Но Лев игры не испугался
И шутку девы оценил,
Он над собою посмеялся,
А Амазонку не винил. 
Своя у каждого природа –
Свой взгляд, свой мир, своя порода.
И сколько б силы не занять,
Природы этой не унять.
Летает в небе гриф высоко,
В сухой траве змея ползёт,
Мурена плавает глубоко,
Собака лает, конь везёт,
А Лев решенья принимает
И если может, то прощает.

Прошло полгода. Новый бал.
Герои те же. Полон зал. 
И снова музыка играет,
А Амазонка привлекает
К себе вниманье всех господ – 
Элиту, царств своих оплот.
Как мотыльки летят на пламя,
Рискуя в нём найти беду,
Как-будто в сумрачном бреду,
Бегут они под девы знамя.
Наш добрый малый – мудрый Лев,
Напитки с яствами презрев,
Ход бала тихо созерцает,
Гостей повадки изучает.

В какой-то миг столкнулись взгляды
Льва с Амазонкою лихой.
Покинув данников отряды,
Берёт девица лук тугой,
Стрелу пускает – ей опять
Охота зверя попытать.
Лев Амазонке улыбнулся.
Дразнить изволишь? Ну, давай...
Стрела вошла, но в нем очнулся
Коварный жесткий самурай,
Что ласковым казаться хочет,
А сам под лавкой когти точит.
План зреет – деву проучить,
Назад занозы ей вручить.

– Дружище, здравствуй! Будь так мил,
Спасай скорей! Нет больше сил: 
Поклонники то там, то тут,
Проходу просто не дают!
Преследуют меня гурьбой,
А мне б хотелось быть с тобой…
– Какой отказывать резон?
Прошу, садись. Как Амазон?
– Уехал в дальние края,
Теперь одна страдаю я.
Никто меня не защитит
И генерал достал – тупит,
Горстями хлещет валидол,
Но тянет руки под подол.

Но полно. Хватит о других!
Смотрю я, что-то ты притих,
Не вижу должного огня.
Лев, братец, слышишь ты меня?
– В себя я просто погружён, 
Твоею красотой сражён! 
Стремлюсь усилия найти,
Хотя, ты знаешь - не ахти.
– Да, ладно, Лёва, не смеши,
Пойдём попляшем от души.
Веди меня скорее в круг,
Мой самый распрекрасный друг!
Коль суждено безумству быть,
Пора волной препоны смыть!

Тот танец долго помнил бал.
Весь свет ему рукоплескал!
Кипела страсть, парили чувства – 
Миг настоящего искусства!
Па, пируэты, переходы.
Как птицы – вестники свободы
Взмывали вихрем Он, Она
Туда, где солнце и луна!
Льва сердце силясь захватить,
Горит как факел Амазонка,
Куда ведет клубочка нить,
Не видит – перед ней заслонка.
Льву шепчет дева:
– Не шучу,
Возьми меня, тебя хочу!

Лев тут же деве поклонился,
За неудобства извинился,
Сказав, что срочные дела – 
Пока заря не расцвела, 
Его зовут уехать прочь, 
Но он признателен за ночь.
– Вздор! – стала дева вмиг бледна.
Как дым исчезла пелена,
Игры открылся драматизм,
Манипуляций механизм,
Толкнувший в собственную сеть.
– Как мог такое он посметь?!
О, ужас! Что за гадкий сон! –
Раздался Амазонки стон.

Безмолвным белым одеялом
Земля покрылась – снег идёт.
По переулкам и бульварам 
Дорога путника ведёт.
Прохожих мало, город спит,
Царь Лев к себе домой спешит.
Легка, уверенна походка, 
Хотя и грязная работка
Ему досталась в эту ночь – 
Учить Адама с Евой дочь.
Урок закончен. Дева пала.
Смешно царю ужасно стало.
Смеялся Лев под стать ребёнку,
Жалея всё же Амазонку...



Владимир Кривцов
22.02.2007, Москва