Запятые над и

 Человеку немного нужно для существования, и чуть-чуть больше
 для счастья…

 Я.

Если в таком духе я буду продолжать ещё лет десять, то обрету отмершую печень и собрание сочинений и трудов по исследованию жизни. Я про алкогольные вдохновения. Совсем, кстати, недавно мне стало чего-то не хватать при процессе написания. Когда за бортом -30, сам бог велел. Или кто-то другой. А может, это – удел всех прозаиков? Ведь раньше я им не была, и не знала, что такое проза. За год в ней я кое-что поняла. У меня сформировался стиль. Он не меняется с самого начала, зависит от наклонностей и свойств человека, но совершенствуется, оттачивается, обретает всё более глубокий и выраженный характер. Вот только не ясно, почему в стихах я – мрачный символист, в прозе – начинающий мастер иронии, такое счастье наблюдать за жизнью со скрытой усмешкой, а иногда её скрывать не хочется…Мне, конечно, до мастеров подобного жанра ещё очень далеко и я здесь кидаюсь громкими словами, но я с первой строчки прозы знала, как я буду писать, каким образом, какие мне приоритетны приёмы. А несоответствие, и даже противоположность стилей раскрывает противоречивость натуры, её полноту. Всё сложилось и получилось именно так потому, чтобы показать мне самой, что во мне два полюса. Я совмещаю в себе две противоположности, и, к счастью, досконально к себе самой я теорию плюса и минуса ещё не применяла, у меня всё впереди, будет чем заняться после этого очерка.
Путь от Южной до Пражской всегда сопровождаем размышлениями. Особенно в одиночестве в два часа ночи. Особенно под впечатлением от фильма. Мысли становятся чистыми, как воздух на морозе, и необыкновенно интересными и мудрыми. В эту ночь я посмотрела-таки «Дневной дозор». Я шла какая-то непонятная, вся не такая. Виной всему было то, что творилось в моей голове. Я люблю такие состояния, как жаль, что они так редки и недолговечны. Состояния пребывания под действием иллюзий. Восприятие от экранно-иллюзорной жизни переносится в жизнь реальную. Потому что эмоции не сразу оставляют нас. И так причудливо искажают действительность на какое-то время. Я люблю кино, если оно действует на меня, если оно изменяет действительность, заставляет думать иначе. Я не люблю слабые иллюзии. Чем сильнее любой наркотик, тем он желаннее. Я считаю фильм тем более хорошим и важным для себя, чем более неизгладимое впечатление он на меня произвёл. Чем сильнее иллюзии, тем крупнее масштабы их воздействия на психику, чем более сильные эмоции вызывает фильм, чем он больше даёт в моральном плане, тем он успешнее. Последнее время я предпочитаю фильмы, которые дают мне психологически что-то важное. Я люблю размышлять, люблю меняться, изучать вечные вопросы, совершенствовать своё понятие о мире. Некоторые фильмы помогают. Иногда могу посмотреть, как говорят, по настроению, это значит, если человек испытывает определённые эмоции и чувства, ему хочется либо их усилить, либо подобрать им что-то созвучное. Так и я, но приоритет для меня сохраняется за психологическими фильмами. Есть фильмы, сохраняющие воздействие на психику час-два, день, а бывает, это длится годы и полностью меняет жизнь. Вещи не есть вещи сами по себе, они есть то, как мы к ним относимся. И всё в них зависимо от отношения. Нравится, не нравится, то есть плюс, минус…они есть во всём, эти эталоны и эквиваленты всего. В чувствах, в приоритетах, в принадлежностях. Много символов, отождествляющих две противоположности, но суть одна. Либо нам нравится, либо нет. Этот механизм сложен, видимо, он формируется не в сознании, но ему подчиняется всё.
Если я чувствую, что мне нравится, это всё, ух, пусть любые трудности подвинутся, это стало частью меня самой. Работа, обстановка, цвет, марка косметики, одежды, и т.д. и т.п. Я всегда выбираю что-то одно, определённое, руководствуясь позывами сердца, разума, подсознания, или я не знаю, чего, что принимает эти решения.
Как меня торкнуло на дороге из пункта А в пункт Б…Я не помню, как это всё толком произошло, я только поняла за доли секунды, что столкнулись две мои глобальные теории. Так, нарушилась герметичность салона, всем пристегнуть ремни…
Я так долго верила этим своим теориям, и мне даже в голову не пришло, что они отрицают друг друга. Нет, решила я, я должна найти ключ к разгадке, они не могут противоречить друг другу, иначе они превращают одна другую в абсурд, одна другую опровергает. Столько трудов, и всё напрасно. А я так верила в них, я создала их и себя в них, я больше ничем не жила, ни во что не верила, потому что довольно оправданно в этой непонятной жизни верить своим теориям, созданным в результате таких долгих трудов. Чтобы была какая-то основа и вера, жить можно, только когда есть что брать за основу. Я взяла за основу саму себя, отталкиваясь от понятия «я», я изучаю и вывожу закономерности жизни. Как мне не пришло в голову всё это время просто сопоставить свои теории? Моя беда в том, что я видела их только по отдельности. Но ведь я – единое целое, и всё во мне должно объединиться и соответствовать друг другу.
Поэтапно. Теория номер 1, оговорённая в очерке «Мир субъективен» - многих предметов нет, есть названия и лжеподобия того, что мы за них принимаем, то есть то, что обладает лишь ничтожно малыми свойствами того, что в нашем представлении мы ждём от них. Всё просто поясняемо на примере любви. Её нет. Есть нечто, что мы принимаем за любовь, что обладает лишь малой долей тех качеств, которые есть в нашем представлении о любви. И всё остальное в таком же духе. Любовь беру в пример, потому что всегда и у всех – это самый животрепещущий вопрос.
Если оставить в стороне все мои теории и назвать условно любовь – «нечто»…Это нечто, рвущее на части, убивающее, забивающее разум действием гормонов. Если оно не даёт победить себя, значит, так и надо. Она такая. Оно такое. Но зачем надо, зачем оно должно быть сильней? Она и сейчас убивает меня, губит беспристрастно. А разум бьётся, зная, что это приведёт к беде, пытается внушить мне, что это – бездна, но он не в силах противостоять. Я, наверно, до этого не любила. Она до сих пор не выходит из меня, как у всех, а выражается написанием для него очерков…Я люблю по-своему, зато тем я ему более желанна. Такой у него точно не было.
  Теория номер два, в том же очерке…Только мне могло прийти в голову столкнуть две взаимообратимые вещи в одном месте и не заметить этого. А так, наверное, и должно было быть. По моей теории – плюс и минус едины, это один предмет, но он совмещает в себе противоположное, нет, это не он совмещает, это противоречие рождает его. Или он их совмещает? Вообщем, извечный вопрос, что первее, яйцо или курица? Сродни этому.
Итак, есть плюс и есть минус. Одно без другого не рождает предмет или явление, одно оно не существует и само по себе быть не может. Так…..ПЛЮС ЕСТЬ! Обязательно. А не две ли минуты назад я писала, что всего того, что к нему относится, НЕТ?! Вот это-то и был мой неразрешимый внутренний конфликт от Южной до Пражской. Воистину неразрешимый. Но я верила, что решение ему есть и мои мозги обязательно должны исторгнуть из себя новую теорию, которая решит противоречия между прежними и станет единственно верной. Мысль, столь же гениальная, как и приведшая к столкновению двух теорий, пришла ко мне поутру.
…Я писала ему о том, что любовь – это просто сигнал в мозге, возникший под влиянием подсознания, руководимого инстинктами создания…….выражающийся, хотя и не всегда физиологической реакцией с выделением гормонов, я говорила о том, что любовь и ненависть – одно и то же, разные свойства одного и того же чувства, потом я говорила, что любви нет. Изобрела какое-то чувство, чтобы дать хоть какое-то название своим чувствам к нему, может, чтобы прикрыть что-то, до чего я не дошла умом вовремя. Я так отчаянно писала свои теории, я так хотела, чтобы он понял. Но ему это было не надо. Как легко людям, не изобретающим теории, которые просто любят. И ждут простых трёх слов. А мне сложно. И хотела бы я им завидовать, но в силу убеждений не могу – это стержень моей души и то, что отличает меня от других. Я без теорий не могу жить и не могу ничего понять. Я не понимаю, как так можно, чтобы всё просто и доступно было.
Это итоговая теория, объединившая все прежние труды. «Топанье мух» помогло мне поставить важный вопрос, там я запуталась в теориях, но ещё не знала, в чём же главный конфликт, но и он не заставил себя ждать. Январь у меня, видимо, золотой месяц прозы. Вот, я родилась и начинаю рассуждать…Подсознательная реакция организма, связанная с днём рождения.
В том январе я начала в прозе, в этом я ставлю точки над предыдущими рассуждениями, все точки над прошлыми «И». Но только это не точки, а запятые…Это, конечно не последний очерк и не заключение теории, потому что она одна, просто я в ней выявила ошибки в том, что делила её на части, это своеобразный итог, и очень важный. Но дело даже не в этом, а в том что итог-то подведён, но теория не завершена, во всяком случае, по моим прогнозам. Жизнь продолжается, каждый день норовит внести в неё что-то новое, и одному богу известно, что мне в очередной раз взбредёт в голову, а вдруг возникнет какое-то новое противоречие или дополнение. Я ведь продолжаю жить и познавать жизнь. Я не знаю, что будет потом. Поэтому я не ставлю точек, я ставлю запятые,,,,,
Она проста, моя разгадка. Согласитесь, «плюс» зыбок, труднодостижим и трудно удерживаем. Так? Тяжело стремиться к лучшему, то есть к повышению качества предмета или явления. Как на том же градуснике – модели моего закона. Чем выше, тем труднодостижимее. Плюс сложнее. Увеличивать качество сложно.
Минус легче и он очевиден. Как просто и отрадно ненавидеть, в ненависть мы верим, в отличие от любви, как легко упасть, и как сложно взлететь, как тяжело удерживать первенство, и как легко плестись в конце, легко опуститься и бездействовать, чем наоборот, легко быть глупым, а ум даётся не одной бессонной ночью.
Да, именно из-за того, что плюс кратко скажу «труден», у нас складывается впечатление, что его нет. Он краткосрочен, труднодостижим, и исчезает мгновенно, только мы немного расслабимся, только перейдем хотя бы на градус в минус. Оттого у нас сложилось мнение, что плюса нет. Это всего лишь оправдание в невозможности его удержать, в нежелании переживать трудности, в безыдейной меланхолии и бессилии удержать его. Как моральное прикрытие, мы используем отрицание…Если я не смогу чего-то достигнуть, я начну отрицать это как таковое…Это защитный морально-подсознательный механизм, прикрытие самих себя в невозможности достигнуть чего-либо. Минус сильнее и явственнее, в нём никто не сомневается, потому что он прост и не требует особых сил. Он лёгок и прост. Ненависть есть, есть зло и боль, горе и утрата, досада и злоба, и одиночество, в этом НИКТО И НИКОГДА НЕ СОМНЕВЛСЯ!!! Вы видели хоть раз человека, который бы сомневался в существовании ненависти? Зато каждый второй скажет, что в любовь и в добро он не верит…Да, я перечитала свой первый очерк этой теории, там об этом говорится. Будто я не могу понять себя, будто мысли не мои, а кто-то мне их диктовал, и я их не осознала. Я забываю уже через час о том, что утверждаю так старательно. Меня это поразило, я открываю одну теорию, тут же поясняю все противоречия, что могли бы возникнуть, потом я создаю противоположную теорию. Но ведь ответы на все вопросы содержатся в одном и том же очерке. И только спустя год до меня это доходит. Я нахожу две ветви теории взаимоуничтожаемыми, потом нахожу путь выхождения из внутреннего конфликта, перечитываю прежний очерк по счастливой случайности, и понимаю, что всё давно было известно, просто я не смогла всё осознать и переварить в нужной мере. Только сейчас, разобравшись, я всё поняла. Расставив все запятые над «и». Я не прислушиваюсь к себе, я не слышу себя. В результате будто анализирую труд другого человека. Эх, наверно, дело в том, что когда я пишу в первый раз, когда конкретные мысли только пришли ко мне, я не могу их должным образом осознать, разобраться в них, упорядочить так, как это впоследствии случается. Теорию нужно не только зафиксировать по мере её появления, но ещё и пересмотреть потом много раз, глядя с высоты достигнутого завершения. Тогда всё становится ясно.
Странным образом всеобщий механизм распределил качество веществ, плохое он сделал меньшим, доступным, простым. А вот действительно ценное и хорошее сделал манной небесной, воздаваемой за огромные труды. Наверное, так ему надо было.
Лучшее, хрупкое и смертельно желаемое, но так сложно достижимое, порождающее сомнения в себе, и извечные вопросы, а стоит ли ради всего этого и зачем? Дело тут за тем, что окажется сильнее. Желание иметь плюс любой ценой, если действительно оно есть, огромное желание, дающее силы, или нежелание напрягаться и стремление упасть в минус, ведь он тоже неплох с какой-то стороны. Либо свобода, лёгкость и спокойствие – минус, либо зависимость, напряжение и полная отдача – плюс. Каждому своё.
 Если я не чувствую сил, которых хватило бы на плюс, я без сожаления и тени сомнения соглашаюсь на минус. Так решило моё сердце…Потому что мне что-то не понравилось, а значит, не стоит моих трудов. Да, и сложно решить, а что же лучше из них? Наверно, лучше то, что в каждой конкретной ситуации приемлемо. Будь то - хоть плюс, хоть минус. Ведь это одно и то же…
P.S. Если основа основ любви – инстинкт, а ненависть противоположна ей, то, выходит, она тоже – инстинкт?...
Ртуть. 19.01.2006