Кочевники

Мильоны – вас. Нас – тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Александр Блок («Скифы»)


I
Нас – тьмы, и тьмы, и тьмы...
Под пеленой веков
Наш путь лежит – как дым, неясен и извилист, -
Слепит глаза нам солнце золотом подков,
И в дикой скачке шлемы запылились.

За нами вьется след
Затушеных костров -
Родимых черных пятен кочевого стана.
Надолго музыку восторженных пиров
Запомнит свита молодого хана.

Мой верный аргамак,
Поднявшись на дыбы,
Ноздрями пробует ночной холодный ветер.
И тут же, словно перст всевидящей судьбы,
Бьет молния – и степь кругом осветит...

Привычно, на скаку,
Своим богам молясь,
Удачи просим мы в бою и на охоте,
Своим лихим коням мы вычищаем грязь,
Им на бока приставшую в болоте.

Как птицы, мы летим,
И так летят года,
Все в золоте шатров и серебре монеты.
Мы свято чтим законы предков и всегда
Блаженно верим в мудрые приметы.

И загоняем внутрь
Свой первобытный страх,
Когда табун летит навстречу черной тучей,
Или когда горим на жертвенных кострах -
С огнем в глазах и жаждой жизни жгучей.

С востока новый день
Забрезжит лишь слегка -
Уже мы скакунам проворно в седла взвились,
И шепчет рвущий ветер в уши седокам:
«Да! Вы не зря на белый свет явились!»

II
Мы - всадники степей.
Их трав полынный вкус
Обветренным губам - послаще будет меду.
Мы на глоток вина меняем целый груз,
Но никогда не продадим свободу.

Измотанный гонец
Несет благую весть.
Она - в словах «добыча, слава и богатство»!
Мы дикари, но тоже знаем слово «Честь»,
И выше всех наград нам - наше «Братство»!

Недаром русский князь
Заглядывал в тот раз
В мой узкий черный глаз с прищуром азиата,
Он знал: я – хитрый лис, и именно сейчас
На всё пойду, чтоб отомстить за брата.

Не может он любить
Исконного врага!
Такой обычай есть у южного соседа:
Не взять – украсть! кусок чужого пирога -
Тем более, что конь давно оседлан...

Когда придет час зла -
Готовим щит и меч.
Всегда у нас колчан и сбруя наготове.
Пойдет жестокая и варварская сечь -
Нам долго руки не отмыть от крови.

И будут коршуны,
Раскинувши крыла,
В небесном куполе кружить, не улетая:
Так души павших смотрят сверху на тела,
Куски от тел своих не узнавая...

И для меня в тот миг
Сольются жизнь и смерть,
И белый ангел поцелует мои раны...
В небесной синеве парит степная твердь:
Там мир - иной и там - другие страны...

III
И буду я лежать
На дорогих коврах,
Без жизни - лишь кинжал отметит муть дыханья.
И будет надо мной молиться мать, в слезах,
Предчувствуя минуту расставанья.

Жалею, не успел
Братишку повидать,
И не хотелось гибнуть, даже не состарясь,
Ведь руки сильные умеют обнимать
Не только гриву, но и стан красавиц.

Бессвязные слова
В горячечном бреду
Буду шептать, как степь: иссохшими губами,
А как придет рассвет - я тихо отойду,
Но памятью останусь вместе с вами...

IV
«Какой-то странный сон
Приснился мне вчера:
Что умер я от ран – в большом шатре с коврами.»
«Ты бредил ночь и день.» - Сказала медсестра. -
«Поспи еще. Ты в грудь навылет ранен.»

И снова я заснул -
Спокойно в этот раз -
На лавке у печи, обвязанный бинтами.
И снилась мне она – с веснушками у глаз -
Дивчина-Русь с косою и цветами.

Тот кроткий чистый взгляд -
Он был хмельней вина.
Опять я вижу очи - синие такие...
Мне снова сладко снятся русская княжна,
Широкий Днепр и Стольный город Киев.

Я им во всех грехах
Покаяться решусь -
И выпрошу себе одну у Бога милость:
Чтоб раз и навсегда в коротком слове «Русь»
Мечта моя о счастье уместилась.


26-27 сентября, 16 декабря 2005