Во главе угла

Пока во главе угла стоял иконостас, позже портреты вождей, потом ящик с экраном, из которого неслась бодро яростная струя всенародного благополучия, было всё просто и понятно.

В те времена оставить икону в красном углу могли немногие себе позволить. Моя Пра как была деревенской колдовкой при царе- батюшке, так ей и осталась при советах, до смерти своей. Крестилась двумя перстами, людей лечила, посты соблюдала. Ворожила, говорят так, что к ней и из города начальники большие по ночам на чёрных машинах приезжали, за советами иль ещё зачем, кто знает.
Грешила, говорят моя Пра в юности немало. Перед богом может и покаялась. А перед людьми не стала. Гордая была. Поговаривают, что бабка моя и родилась от греха того. Красавицей была Пра редкостной, и глаза колдовские многих парней из заможных родин с ума сводили. Да только бог ли, дьявол ли искуситель привёл в деревню купца молодого на горячем скакуне и увёз он пра. А когда вернулась она в дом отчий, то следы того греха уже настолько были заметны, что отвернулись парубки от желанной прежде, словно от прокажённой. Все отвернулись, кроме одного. Да и не парубок он был, а вдовец сорока трёх лет отроду. А Пра, в то время и четырнадцати годков ещё не было.
 Просватали девку, а в первую же брачную ночь и загорелась хата. Кто говорит, что господь наказал, а кто – что подпалил ту хату молодой хозяин заимки. Уж больно любил он сероглазую колдунью. Да не посмел взять её опозоренную. Людской молвы побоялся.
Молодые живы остались, только у Пра руки были обожжены почти до костей. Из огня икону вытаскивала, единственное её приданное, которое дали за ней. Потом эта икона перешла по наследству к моей бабке, а от неё к матери. Мой отец как то увидел, что мать о чём то шепчет на икону, да и хватил её об пол с горяча. Икона раскололась на две равные половинки. И как ни пытались потом отец с матерью, но так и не смогли склеить ни икону, ни свои две изломанные судьбы в одно целое.
А бог за спасение иконы дал Пра 12 детей, но как дал, так и отнял одного за другим, осталась одна моя бабка жива. А когда и та заболела однажды и кровью стала кашлять, почерневшая от горя Пра, гордо взглянула в глаза богу, молча потушила лампаду, сняла икону, завернула её в чистую холстину и положила на самое дно сундука. Потом взяла на руки почти бездыханную дочь и ушла с ней в лес. Вернулась она через пару месяцев, девочка была здорова и весела.
Вот только с тех пор в доме Пра стоял запах горьких трав, и странный холодный и туманный сумрак. А в красном углу никогда больше не висела ни одна икона.

Я хотела просто поговорить с вами о чём то важном. Наверное, о том, что сейчас во главе угла зачастую «стоят» усопшие американские президенты на бледно зелёном фоне. Или о том, что когда я невзначай начинаю говорить о высоких материях, о таких простых казалось бы вещах, как порядочность, любовь, верность, искренность, то вижу удивлённые лица и моя явственно выраженная «ненормальность» мешает мне «нормально» жить.
 Но почему-то рассказала о нашей семейной легенде. Нет, я немного лукавлю, я знаю… теперь уже знаю, что я хотела сказать. Во главе угла у каждого из нас должна находиться ВЕРА. Вера в нечто большее, нежели карьерное и материальное благополучие. Иначе, однажды оставшись наедине с собой, мы обнаружим в наших домах, да и в душах наших тот же холодный и туманный сумрак.