В цветах терновника
Фисташковых синиц свисают с веток. В вечер
Вступает царственная с лунным гребнем гостья,
Накинув звёздный плед на чувственные плечи.
Так мир цветных огней и брызг погас, но всё же,
Где этот бриллиант, что так искрился в сетях
Ажурной паутины в лёгкой зыбкой дрожи?
Одна игра иллюзии, не так ли, ветер?
И я пройду сквозь ночь блестящею иглою,
В убористом стежке не оставляя нити,
В той глупой драме жизни, где спешат с золою
Смешать и золото, я был всего лишь зритель.
Но память навсегда, как в свитке манускрипта,
Душе оставит иероглифы и краски,
И только перейдя невидимый post scriptum,
Я вспомню тайны древних Пирамид и Наски.
И всё, как в вечном бирюзовом океане,
В единый сплав сольются люди, боги, сферы,
И может, сердце скоро тихо перестанет
Любить фисташковых синиц прошедшей эры.
Свидетельство о публикации №107021501152