Путь к себе

Природа не терпит любого насилия. Страстное желание чего-либо – есть насилие над природой. И она сопротивляется. Поэтому именно то, чего очень хочется, никогда не будет таким, каким его представляешь…
Именно то, что кажется наиболее реальным и желанным, - никогда не произойдет. А если и произойдет, то совершенно не так, как представлялось. Любое следование любым правилам есть насилие над природой, ибо природа правил не устанавливает, она живет в согласии с собой. А согласие с собой не требует установления и следования правилам.
Любая обязанность, почетная ли, святая ли – это долг, а долг – это насилие. И потому всякий исполняющий долг разрушает природу, нарушая гармонию её существования применением силы извне. И тем самым он, сам того не ведая и не желая, вызывает сопротивление себе. И тем оно активнее, чем активнее были его усилия.
Добро нельзя навязать, как бы того ни хотелось. Навязывание добра вызывает обратный эффект: протеста и отторжения. Добро навязанное есть ужаснейшее из зол.
Человек индивидуален и уникален. И потому всякое объединение по каким бы то ни было правилам: религиозным, партийным и любым прочим – есть насилие и глумление над человеческой природой и не может быть угодно никакому Богу.
И потому: ВСЯКАЯ ЦЕРКОВЬ, КАК ОБЪЕДИНЕНИЕ ЛЮДЕЙ ПО ОПРЕДЕЛЕННЫМ ПРАВИЛАМ, - ЕСТЬ ЗЛО. ВСЯКАЯ ПАРТИЯ – ЗЛО. ВСЯКОЕ ОБЩЕСТВО – ЗЛО.
НИКОГДА НИКАКОМУ БОГУ, НИКАКОЙ ПРИРОДЕ, НИКАКОЙ СУЩНОСТИ – ЭТО НЕ НА БЛАГО. Всё, что навязано, привито, внушено личности извне – есть насилие над ней и не может быть вечным. И будет однажды ниспровержено какими бы благими словами ни прикрывалось.
Только личное, идущее от собственных потребностей души, никем и ничем не внушенное и не навязанное – ВЕЧНО. В этом и заключена святость младенчества, когда навязанного ещё не существует. Вот почему: только смотрящий на мир глазами младенца – чист пред вечностью. Именно потому и говорят, что «поэт и музыкант ближе всех к Богу». Ибо они каждый миг видят и слышат всё вокруг ВПЕРВЫЕ. И это им НЕ НАВЯЗАНО НИКЕМ.
Я верю в Бога, но я пришел к Нему сам. И Он для меня таков, каков Он есть для меня, а не таков, каким мне Его показывают в христианской церкви или мусульманской мечети. Он больше этого всего, Он вообще – иной и из иного… Но таков Он только для меня... И я не призываю, да и не могу призывать следовать за собой. Ибо каждый находит свой единственный путь к себе. Сам без какого-либо вмешательства извне чувствует: что ему ближе и в чем его естество. Если же он не хочет этого, то не стоит мешать ему: каждому свой путь, по которому каждый идёт так, как хочет того, если, конечно, находится в согласии с собой, а не подвергается внешнему насилию (долг, закон, приказ, обязанность, традиция, мода, церковь, партия, мечеть, синагога, послушание, уклад, общественная привычка и т.д.).