26 августа 1944 года
Бывшие поначалу крики, похабные прибаутки зрителей, сменились на молчание.
Праведный гнев уступил место долгу, долгу перед предками и потомками, перед той Францией, что так бездарно уступила врагу, той Францией, что, упав, смогла подняться.
Наступил момент осознания - творится не водевиль, а история.
Бывшее воспринмалось как должное, и зрителями и самими дамочками.
Человек стал личностью.
В этот момент толпа стала народом, а самосуд превратился в высшую форму правосудия - народное возмездие.
Свидетельство о публикации №107021301264