Братишке

На весенний призыв был министра приказ,
Пацанов забирали, так уж было не раз.
Садов цветущих фонтаны били,
Мальчишкам юным «головы брили».

Двадцатого столетья, в восьмидесятый год
Опять дурила партия народ.
Советских солдат, как на закланье барана,
Вели к черной пропасти Афганистана.

Юра служил в частях ВДВ,
Точно он знал – жизнь одна, а не две.
Из любимых тогда у него только мама,
И пошел он под пули «черных духов» ислама.

Вернулся он домой, где Днепр и Волга,
Из «мясорубки» интернационального долга.
Но встретил здесь ребят чиновничий оскал,
Циничный афоризм – «Я Вас туда не посылал».

И мирной жизни шум, как гул аэродрома,
Вот это сон и явь «афганского синдрома».
Они теперь всегда готовы к бою:
Молодые пацаны с покалеченной душою.

Что в жизни предначертано судьбой,
Никак не обойдешь ты стороной.
Не знаю для чего, но нужно ей
На прочность проверять людей.

Аварии, кровь, наркоза прострации,
Врачи, забытье и опять операции.
Больничные койки и вот, как награда,
Военно-морской медсанбат Ленинграда.

Вот там, как сладкая пилюля,
Для него была Жаннуля.
Он был всегда безумно рад,
Что встретил Жанну, Жансурат.

Потом она наперекор судьбе
Примчалась, Юрочка, к тебе.
И стала жить горянка
В селе украинском Тальянка.

Была любовь, и годы шли,
В семье две дочери росли.
Судьба решила бить так бить,
И оборвала жизни нить.

Жизнь прожил он короткую- это не скрою,
С покалеченным телом, но красивой душою.
Теперь Георгий там, под небесами,
Но душою и мыслями, Юрочка с нами.


Ноябрь, 2002.