Исида среди неспасенных

«Дважды два четыре – это стена»
Записки из подполья

Чернокнижие – вера в чернильные пятна, наверное, тоже сгодится.
Тихо-мирно усядемся рядом, и крестики ставя на сливочно-белых руках,
«Как ты пишешь?» - «Молчи. Никогда никому не молиться,
Словно птица картонных небес, в простодушии делая взмах».

Ни крыла, ни пера, ты полгода мертва, но как прежде, танцуешь фокстроты,
Поедаешь котлеты с подливой. Чернильные пятна? Ступай.
Никому никогда. Все дела при рождении – кто ты?
И мерещится в каждом бистро безвозвратно потерянный рай.

Греем чувство стыда, как птенца, от винца. Грех немалый – смиришься.
Опустела земля праздноликая, перечни скорых услуг.
Ты полгода мертва, но по-прежнему к солнцу стремишься,
Как неверный Фома – алчных призраков жертва и друг.

Плотоядна тоска, тесаком у виска, никогда не плюя в прожитое,
Тихо-мирно усядемся рядом (идиллии нынче крепки).
Изумительно краток роман – бледный юноша тянется к Хлое.
Кто-то вскоре погиб – лишь по крестику с левой руки...

Что за детская чушь вам мерещится – лучше молитесь, бедняжка.
Чернокнижие, вера в чернильные пятна, подводит порой.
Как ты можешь летать? – Ведь полгода минуло, все тяжко...
Как ты можешь летать? - Алых пчел верх искусства и рой.