Не успел!

На смерть отца.

Не успел!



И он ушёл. Последний вздох его не ведам,
Последним взглядом не корил, ни наградил.
У изголовья, его, стоял ли бог, иль дьявол, или разом?
Кого? О чём? Он в смертный час просил,
Я не узнаю, может просто тихо дух, свой, испустил.

Мне утром лишь сказали, три сухие фразы:
- Он умер. Тело его в морге. Можете забрать.
И май зелёный, почернел от скорби разом,
И я увидел крест, вонзённый в землю пазом,
И я увидел за оградой, мраморную рать.

Передо мною в абсолют, сошлись его тропинки,
Когда болел, шептал себе под нос, всё Бога поминал,
А я ему твердил, что миром правят души-льдинки,
Что ни причём Христа, безмолвные слезинки,
И по душе его, давно прошли поминки,
А он, безмолвствуя, тихонько умирал.

Не ты ль, в своих стихах, свою описывал кончину:
“ Хрустнет хрупкий капилярчик,
снова кровь зальёт лицо,
всё смешалось в этом мире,
как какое-то кольцо!”
А это ересь, тебе ль не понимать,
Уже тогда ты рисовал неверия в него, картину,
Быть может, он тебе во сне шепнул, как будет убивать?
Уже тогда, ты знал, как будешь умирать!

Я за тобой не замечал покорности и раболепности,
Ты, сионизм, как силу разрушения изобличал,
А я, тогда, ни капельки не знал об этом,
Напора с возмущеньем твоего, не понимал!

Вершителей судеб, страны, где будни пахли калом,
Покусывал своею рифмой, точно жалом,
Я помню строки, что из под твоей руки:
“в окопах смерть, уж свой доход считала,
а командиры жрали, за их души, спирт и шашлыки!”

В мертвецкой батька.
Его мне нужно опознать.
Пропитанный формальдегидом,
пьяный потрошитель-дядька,
Не хочет нерешительность мою понять,
А, я, его пока бескровным не увижу,
Твержу себе: "А, вдруг, ошиблись, твою мать!”

Мне дурно. Вот он запах повседневной жизни,
Вся жизнь здесь голый, невообразимый крах,
Знакомые черты осунулись и заострились,
Сомнений нет. Готовить нужно саван,
Реальность отрезвляет, с ней уходит страх.

Тупая боль саднит, и сердце рвёт на части,
Кадык упёрся в ледяной бездвижный ком,
А было ль то, что называют в этом мире счастьем?
И где мечтаний, наступил барьер-предел?
Какой из всех страстей,
остался, ты доволен властью?
Его спросить, я так и не успел!