Телеграмма из Ванкувера. Памяти Стаса Зайцева

 (Восьмой)
 Памяти Станислава Зайцева, краеведа, г. Тотьма (1939-1992 г.г.)

 ОН не пришёл из дальнего похода.
Друзья сказали:
               "Был...ещё вчера...
Слезу лила в заливе непогода,
                И гнали волны свежие ветра..."

 Дождь моросит: ноябрь - пора сырая.
Вино, гитара, редкий гость, огонь свечей.
В холодном кубрике так далеко до рая -
До дома, до семьи, до родины своей.
 "Два месяца сидим на чемоданах...",
И вдруг, как молния -
                "С утра - в аэропорт"
И чёрное вино - "на посошок" в стаканах.
А утром капитан сказал: "Покинуть борт".
 Но где же наш восьмой из экипажа?
Короткие разборки на бегу
Вот паспорт, кинокамера, поклажа...
Автобус ждет давно на берегу.
 "А может, у друзей он задержался,
                С которыми прощались в эту ночь?"
Иль в Калифорнию с утра подался..?"
                И палубой сверкнул коварный коч...
 Что ж, семеро не ждут, найдется...
и в вирАже
курс самолет берет на Магадан.
Кто знал?
Но все ж, постойте же...
Куда же...
Ведь человек пропал,
не чемодан!
 Друзья вернулись по домам и жёнам
Восьмого нет. И оборвался след...
А мир молчит и ждет завороженно:
"Петрозаводск?..
       Ванкувер?..
              Тотьма?.
                "...нет".
 Что мы?
              Надеялись и верно ждали
Не верилось:
"Такой не пропадёт!".
И с опозданием запросы слали
В Петрозаводск,
         Ванкувер,
               Росский Форт...
 Весной, средь соловьиных переливов
Вдруг замолчали птицы.
Мир поблек.
"В  х о л о д н ы х  в о д а х  ч ё р н о г о  з а л и в а
б л и з  к о ч а  о б н а р у ж е н  ч е л о в е к...".

 ...Вернулся друг под флагом скорбным русским
и прах его, как повелось, обрел покой.
И светел лик на камне черной грусти
на берегу за Сухоной-рекой.

 А в городе, что горячо любил он,
колокола ведут речетатив.
И так же люди спрашивают:
              "Жив он?"
И эхо отвечает тихо:
               ЖИВ.