Алжирские напевы
Потом умереть
В селенье, где стены из грубой глины.
Где солнце такое – глазам больно смотреть:
Слоится и плавится плач ослиный.
Ствол дерева Ло у хижины колдуна
Не рубят, нельзя. Говорят – святыня.
Ветви кривые обгладывает луна
До самой зари, пока не остынет.
Сирокко безумствует. Дверь на засов!
Не то ворвётся в дом, чёрной хлестнёт плетью.
Это, видимо, месть сотен тысяч часов
Песочных – разбитых за тысячелетья.
Девятой, любимой жене – ей ли тужить?
Но поёт, не пляшет она – вот что странно.
Как струйка песка из ладони в ладонь – жизнь,
Размеренная, как шаги бактриана.
Свидетельство о публикации №107013000925
Но чего-то вспомнил одного своего знакомого швейцарца. Рождён он был в северной Африке, ну и родители его и назвали Сирокко Мессерли... И вечно то он был какой-то переломанный руками-ногами, щупленький, но буйный во хмелю за истину борец ("...Сирокко безумствует. Дверь на засов!.."), научником-биологом работал, жизнестойкие сорта картофеля выводил... а может и сейчас выводит во продолжение людского рода...
Игорь Агафонов 15.02.2007 09:08 Заявить о нарушении
Светлана Плахутина 15.02.2007 10:59 Заявить о нарушении