Моё богатство

 
Бегут, как крысы с корабля,
Года, неведомо куда
И тонут, тонут, тонут… тонут
В глубоком море бытия.

Сошел он с верфи уже нищим,
Когда ломались все вокруг.
Крысеныш первый, ища пищи,
Упал за борт его, и вдруг
Всей неуемною толпою
Зверьки рванули наугад.
Я их не помню, лишь шестую
Я сбросил сам: взорвал детсад
(Конечно, в мыслях, но не важно).
Ржаветь он начал на плаву,
В мотор засыпали бумажных,
Подгнивших истин, что в хлеву
Родился бог, звезда упала
(Но то и вовсе не звезда).
Седьмая крыса побежала.
Но вот и ей пришла… беда.
Я в школе. Восемь, девять.
Да лучше б маленьким подох!
И что прикажете мне делать?
Девятый крыс совсем оглох.
Вот крыса номер десять
Покинула вонючий хлам.
Одиннадцать, двенадцать… Бесы!
Куда же вы!? Не успевал.
И тот корабль полусгнивший
Устал идти, искать причал;
Пробоина в корме, всё выше
Вода идёт. Но я молчал.
Промыли мозги в школе в детстве,
Сломали гения во мне.
Тринадцать черно-серых бестий
Уже покоятся на дне.
Пришла пора любить. Желанье
Вновь загубилось на корню, -
Нечистоплотное дыханье,
Кряхтенье, стоны… Я блюю.
Четырнадцать, пятнадцать.… Сколько
Еще терпеть помоев!? Всё!
Шестнадцать,… восемнадцать. Столько?
Ну да. Умри, поганое зверьё!





Корабль вырвался из штиля
Чтобы попасть в сильнейший шторм.
Он тонет, но его могила
Вдруг отложилась на потом.
Где девятнадцать, - там и двадцать,
А крыс всё меньше. Ну и пусть!
За то побольше водки сцапать,
Гулящих баб, - и можно в путь!
Крыс двадцать первый, вдруг, подумал,
Что хочет жить, но не успел:
Толчок в ребро, упал и умер.
За ним соседний полетел.
А двадцать третий (вот умора!)
Влюбился, сволочь, (стыд и срам!)
В корабль старый, как Аврора,
Палившая по куполам.
Она утопла. Крыс тот тоже.
Пошли другие корабли,
И поновее, попригоже,
Но долго плавать не смогли.
А что же наш корабль ржавый?
Плывёт, еще скрипит мотор,
И крысы тонут строем бравым,
Покинув мой гнилой линкор.
И как последняя утонет, -
Корабль сам пойдет ко дну.
Его нигде не похоронят,
Он путь продолжит. Но в аду.