Прости

3. Прости
1.
Среди теорий, версий, споров
На тему: кто же виноват?
После разделов и раздоров
И навороченных тирад
Всегда теряем основное:
Людские судьбы за чертой,
И это самое большое
Сражает сложной простотой.
Но победивших в сорок пятом
Так трудно было испугать.
В том поколении крылатом
Умели верить и мечтать.
Казалось всем, что в прошлом беды,
Чем может мирный день страшить
Тех, кто войну «на вкус» изведал
И все равно остался жить?!

2.
Когда отец вернулся летом
По окончании войны,
Его луга встречали цветом,
И радостью глаза полны
А мы, так выросшие, с братом
За эти годы без отца
Все жались в угол виновато,
Стараясь спрятаться в сенцах.
Тогда гуляла вся деревня,
На стол тащили кто что мог
И даже во дворе деревья
Шли тенью в гости на порог.
А через год нас стало трое.
Когда родился младший брат,
Дом «подлатал» отец, не строя
Богатых каменных палат.
Да и с чего?! Не в этом дело,
Мы были счастливы и так.
Смотрели в будущее смело
И лихолетья таял мрак.

3.
Сорок седьмой год. Украина.
Петух не будит по утрам,
И давит страшная картина
Апрельских однобоких рам.
Не греется у печки кошка,
Собака лаем не зовет
И даже в доме у окошка
В часах кукушка не поет.
Все съели, что съедобно было.
И не осталось ничего.
В глазах отчаянье застыло
От безысходности того,
Что изменить, увы, не властны.
И ход истории крутой
На той земле, что так прекрасна,
Не остановишь запятой.
Бессильна в конце фразы точка,
А в конце жизни - шаткий крест.
Не разгорится с уголечка
Костер, всех греющий окрест.

4.
Мне семь уже и шесть Сергею,
Да почти год теперь Петру.
Для всех я скудный завтрак грею
Весной колючей по утру.
Ушли родители, оставив
На целый день всего шесть штук
Картошек нам. Казан подправив,
Я, под зубов голодный стук,
Подбросила полено в печку,
Вдыхая бульбы аромат,
Задула по-хозяйски свечку,
А рядышком - Сережка - брат.
Петрушка спит. Мы сели кушать.
Сначала съели по одной,
Но разве голод так заглушишь?!
- Ой, что ж мы сделали с тобой?! -
Кричу отчаянно я брату, -
- Чем будем младшего кормить?
- Прости, но я не виноватый,
Хотелось голод утолить...

5.
А Петя плакал. Мы молчали.
Стараясь по-удобней сесть,
Его отчаянно качали,
Упрямо не давая есть.
Он умолкал, вновь засыпая,
Все тише плакал и худел.
Мать, ничего не замечая,
Металась между массой дел.
(А может быть, она все знала,
В душе отчаянье гася,
И так как пищи было мало,
Резвился голод, унося
Детей и взрослых без разбора,
решила сохранить хоть нас?
Возможно, что и к ней с укором
Являлась память в поздний час?
Мне не узнать уже об этом -
Одна осталась доживать,
Но призываю я с рассветом
На исповедь себя и мать).

6.
В тот год беседы были редки,
Лишь туже тонкий поясок,
Заранее поставив метки
затягивали. Голосок
Петруши стал совсем не слышен
И вот однажды смолк совсем.
Мы подошли - а он не дышит
Среди сырых холодных стен.

7.
Дождались все же урожая,
Кто с корочкой, а мы с травой.
На солнце грелась чуть живая,
Сережка рядом - чуть живой...

8.
Летело время. Мы с Сережей
Не вспоминали страшный год.
Но каждый день - озноб под кожей
И сердце в трепете замрет,
Когда нахлынут волны боли
И угрызения сожмут.
Давным-давно живу в неволе
Я тех безжалостных минут.
Упасть хотела б на колени,
Чтоб умолять лишь об одном:
Вернись назад скорее, время,
В тот сельский наш холодный дом,
Где мы с Сережкой в самый первый
Раз съели порцию Петра...
(Сдают под старость, видно, нервы
И плачу с ночи до утра).
Прости, прошу, мой братик милый
За детскую жестокость и,
За то, что не хватило силы
Нам голод побороть, прости...

9.
Пытаясь заглянуть в былое,
Стараясь разумом понять,
Став обстоятельства рабою,
Как выбор свой вершила мать,
Что становился приговором,
И как пришлось прожить свой век,
Где каждый день немым укором,
Ложил седин тяжелый снег
На стянутые в узел пряди,
Вдруг понимаю, что сравнить
Лишь с пыткой можно боль во взгляде
И нервов порванную нить.