Не топчите гордость

В ношеной, залатанной одежде,
Выжимая жалость из прохожих,
В современном мире, как и прежде,
Попрошайки, с местных и захожих,
Кто как может, просят подаянья
В поездах подземки, у ворот,
«Дайте, Христа ради на страданья.
Сколь не жалко, дайте, от щедрот».
Нет зарока от тюрьмы и от сумы,
Жалко сирых, подаём им мы.

Мне за них и больно и обидно.
Человек работал, жил и вот…
Гордости в глазах его не видно,
Руку тянет и беззубый рот
Изрекает жалостные фразы…
О пожарах, о болячках у детей.
Подаю…, но словно от проказы,
Сторонюсь от запаха и вшей.
Говорю, читатель, между нами,
Скоро в нищих обратимся сами.

Не шучу, мне больно за страну,
Где, как предусмотрено законом,
Нам дадут для нищенства суму
В, нас сосущем, фонде пенсионном.
А потом, с протянутой рукой,
Будем мы за справками ходить,
Расставаясь с гордостью людской,
Грошики субсидии просить.
В пенсию отдайте всё моё!
Буду гордо жить я, на своё!

Эх, болеет гордость с униженья,
Но российский, прозорливый ум,
Предлагает после размышленья,
Сохранить часть пенсионных сумм,
Что съедает лишний банк в цепи,
Пересылки денег к населенью,
Также штат субсидий, с них в пути,
Часть слизнёт по «щучьему веленью».
Уберите их! (с расчётом, не на веру).
 Толще пенсия придёт к пенсионеру.
Не болея, гордость будет жить.
А закон, обязан в корень зрить.