Любовь свою мы хоронили тайно, ночью

 
В одном из вариантов Онежской былины рассказывается о богатыре Потыке, который отправляется в лес и видит там женщину, превратившуюся в лебедя необычайной красоты.
Оба сговариваются стать мужем и женой. Но женщина ставит условие, если кто умрёт первым, то второй должен не только похоронить его, но и сам лечь заживо в могилу рядом с усопшим.
Умирает первой женщина. Потык выполняет все условия завещания. А в ночные часы труп женщины вдруг превращается в Змея, который начинает поедать Потыка.


Такого даже не припомню дня,
Чтоб мы друг другу не "дарили муки".
Простри ж перед собою руки,
И ты найдёшь, единственно, МЕНЯ!

Вот точно так меня к ТЕБЕ влечёт.
Через болота аммиачной гнили:
Я для тебя, ты для меня – "ничто",
Комфортней было б – порознь и в могиле.

Умеем, не умеем мы любить?
Но ждать любви ответной – нудно, гадко.
При этом ангелы играют в прятки,
Чтоб нас с тобою строго не судить.

Так тяжела Судьбины длань,
Что мы свои же чувства пнём словами.
Мне мерзка резкая твоя гортань,
А глаз в упор любуется устами…

Однажды сторож с пропитым лицом,
блюдя порядок на своём погосте,
Сначала осенит себя перстом,
И сплюнет вслед: "Кого там черти носят?"

Какие ж черти, если рядом ты
промчишься мимо душ усопших Стража.
Его не замечая, в диком раже,
Столбом взметнёшь пожухшие листы.

Твой чудный локон ветры теребя,
А блики, – строчек эпитафных грани,
Заставят вдруг узреть могильный камень:
«Привет, Сучара! Я любил тебя!»

Вся в "чёрном", ты отпрянешь лишь на шаг,
Но не понять: в глазах твоих бесинка
Злорадством долгим стынет? Иль слезинка
хотела б пасть на мой могильный прах?

Ночь!.. Полнолуние!.. Трель соловья!..
Щебечет птах про вамп-невесту:
"Зачем тебе погубщица-змея;
Вдвоём вам и в могиле будет тесно?"

И снова пучеглазо, прямиком!..
Но мчать вперёд, совсем не значит к Храму.
... С желудка, – в рот отрыжки желчный ком.
Такого ж стоим мы и фимиама.