Твои уста едва ласкаю пальцами...

Твои уста едва ласкаю пальцами,
рисунок тонкий, здесь нельзя грубить...
За этот грех в ночь Пасхи, в день распятия
муж-славянин обязан нас убить.

Нездешний выгиб губ сегодня без помады,
их в лихорадке пил бы, целовал…
Но нежность эту вместо пыток Ада
Христос воскресший людям завещал.

И потому нельзя коснуться равным
и влажным рваным поцелуем их,
Таких твоих, с несказанным и тайным
внутри, что будет храмом для двоих…

Ты ведьма, ты сожжешь меня дотла,
и, зная зло, я с пламенем сжимаюсь
как Жанна Д’Арк; я в darkness глаз упал
твоих - и в этом явно не раскаюсь.

И угольные кудри лишь вдохнув,
я знаю, как весна порой смеётся
над тварями непарными, в бреду
которых песня узнаётся

всё одна: блужданий жажду устных
не утолишь и отодвинешь пыл.
В чертах твоих растерянных и грустных
мне кто-то вдохновенье подарил,

но несчастлив подарок.
Тебя б увёл я чередою арок
в свой мир, где мы останемся одни
лишь с родиной и родинками ниже,

что раздавала ты губам чужим в Париже,
а для поэта их не сберегла.

Руками сильными, по хваткости мужскими
сжимала бы… но нет, ещё раз нет:
ведьмузы я отвергнутый поэт,
бегу на митинг, точно грешник в схиму…

1.05.05