Зима?

 Зима?


 Зима в дождях - зарвавшаяся осень,
 безснежье, безморозье и безлюдье.
 Ушедших праздников многоголосье,
 исполнивших привычный цикл прелюдий.
 
 В моей душе опавшая листва,
 в моей душе живёт холодный ветер,
 а в небе незатейлива, чиста,
 Негреющая, тускло, блекло светит.

 И управляет чередою моих снов,
 и будит то приливом, то отливом
 овец бессонных, караванами слонов.
 Я их считал, грозя луне глумливой.

 Бреду по улицам ночным и площадям,
 и разговариваю с лунными тенями,
 я им своей печали не отдам,
 своей печалью поделюсь лишь с Вами ...
 
 Мои глаза - остывших две звезды.
 Вокруг планеты с испаряющейся жизнью,
 а впереди безбрежность пустоты,
 которая полна вампирским оптимизмом ...
 
 Внутри так пусто как у нищего в кармане
 и только бродит призрак умершей любви.
 Он моё сердце больше не обманет,
 кто верит в призраки ... но впрочем, может Вы?
 
 Держась за ниточку, надеялся ... на что?
 На верность выбору, как клятве, как присяге.
 Зашоренность свою не видел из за штор,
 безумия любви, сковавшего беднягу ...

 Прозрев, избавился от гормональных шпор,
 так долго управлявших организмом,
 сбежал бессовестно в заслуженный в офшор
 и не плачу налоги счастьем, смыслом жизни ...

 (Хотя, лукавлю, рьяно всё ещё воюет,
 всё мечется внутри неистовый гормон,
 как заводной, неутомимый Лейтон Хьюит,
 и надрывается хрипя "Common, common!")

 Перебираю фантики опавшие листвы,
 в глаза заглядывая суетных прохожих,
 как будто что то знаю из простых
 но недоступных смертным, истин божьих.

 Искал проснувшихся, средь безмятежно спящих,
 хотел поговорить, "стучал" в стеклянные глаза,
 о прошлом, будущем, о настоящем,
 не достучался, хоть кричал "Сезам, сезам!"
 
 Безмерно рано, солнце не взошло,
 при лунном свете даль не различима,
 и ночь длинна и снова торжествует зло,
 надежда лишь на разума лучину ...

 Как жаль, что не у каждого внутри
 горит огонь, вся жизнь в ночи, в потёмках ...
 Вон там, мне кажется, забрезжил свет свечи,
 извечный свет надежды на потомков ...

 
 20.01.05