La Xandra

La Xandra

Я представляюсь, и пока что спит
Вратарь серцец томимых. Синий кит-
Отшельник травит дремно; бережно гранит
Остаться, видимо, не суждено. 32 бит.


Привет тебе, о друг мой, что же сил
Так не хватает, чтоб в глаза взглянуть?
Ты – мне, а я – тебе. Мы бороздим лазурный Нил,
Затем ныряем в страсти дикой, забывая вечный путь.

Нежданно ты меня сжимаешь. Как песок
Сочусь в твоих руках. Как я быстра!
Ты – это я. Но только крепости чуток,
И дам я знать тебе, что я тебе сестра.

Нет, не по крови. По любви.
По чистой капли слезной и простой.
Сочти за смелость и призри, зови
Меня всегда, когда душа кричит «Постой!»

Постой, когда не можешь пасть.
Когда не веришь в сердце и его мольбу.
Когда ты даром рвешь суставы и страдаешь всласть,
Когда. Я вскину за тебя вверх верности трубу.

Я протрублю, как я тебя люблю.
Я прошепчу, как я молюсь за нас.
Да, за тебя я прогрызу, прожгу и прорублю
Твердейший камень злобы, да услышишь глас.

Глас Божий, мудрость, слезы, стон и крик.
Доверчивый взгляд детский. И мужской.
Ты это знала, да, всегда и напрямик,
Однако же, боялась шевелить чужой покой.

Чужой, но в то же время твой.
Девичий, потом женский страх, что ты –
Одна и вольна, но какой такой ценой
Готова расплатиться за любви цветы?

Так будь же! Сотвори себя опять!
Ведь это ты живешь и знаешь, ты не сможешь умирать!
Не сможешь горестно страдать, потом же счастливо порхать,
Парить и воспевать ничью не доблестную рать.


А так как ты одна, каких немного.
Ты вобщем-то не знаешь, кто для тебя рожлен.
Кто любит в тебе блудницу и недотрогу,
Кто о своей любви к тебе предупрежден.


Да ты не бойся, смой печаль, усталость,
Дешевый грим, духи «Коко Шанель».
Быть может, черство, но ты знаешь, жалость
Терпеть не в силах он. Мобильного же трель

 
Будила резко, ненарочито и гулко,
Отозвалась в порывах сердца, там и тут.
Касаясь словно пальцы втулки –
Красиво. Только намертво вростая в жгут.
 



 Бежевый лед с ним все бархатно так.
Эти мечты – словно горький пустяк.
Замшево снись мне в туманной дали,
А я подожду, только ты говори...



А мне теперь все по..., я знаю,
Я также деловито режу сыр.
Я не борюсь, стихов тебе не посвящаю.
Но более желать тебя я также не хочу, кумир.


Златых тельцов не строю, друг мой.
Забудь про идолов, про бесов не забудь.
Один по пляжу каждый день с тоской
Бредет заезжий, убивая время, путь.


Когда в святая ты случайно проникаешь.
Ох, иногда тебе так хочется сказать!
Что лучше бы не находить, ты это знаешь,
То что нашел, узрел и увидал. Дерзать!


Попробовать все прокрутить лишь для себя.
Понять пытаться, но не изменить.
Простить того, кто есть с тобой, любя,
И отпустить находку, Боже, отпустить!


Комично - детский лепет, шутки.
Дешевый стеб и треп, сегодня ты одна.
А он все бы хотел избавиться от дудки,
В которую дудит ему пока страна.


Недаром даже бомж-индус пророчил,
Что денег нет, что надо только дать,
Чтоб позже взять, от дня до ночи
Пахать и вкалывать, но цену себе знать.


Одето лето в дымку серых грез,
Лилово шепчут кроны и трава.
Не принимай жизнь, собственно, всерьез.
Ведь на плечах у тебя же голова.!

Да, сердце не обманешь, скажешь ты.
Да, мысли, чувства лгут однажды.
Но, воздвигая, думай, что мосты
Горят сейчас, но не сгорают дважды.


 
Синяя птица прощает.
Красная птица поет.
Желтая диво-жарптица
Гнездышко на небе въет.








Сердце щемит, волнуясь.
Нервы растрепанно лгут.
Девочки ждут что-то, жмурясь.
Солнцу не верят, к солнцу идут.





Дай мне пространство.
Дай мне тоску.
И подари мне жеманство.
Под небесами уснуть.



Солнечный зайчик искрится,
Скачет неловко, будя.
На нос мне бойко садится,
Будто бы смело шутя.



Не знаю, чем закончится сегодня,
Что будет завтра, как дневник писать.
Обычной жизни, бывшей были, годней
Уж не бывать, да что там, нечего сказать.


Ни отрицать, ни править я не стану.
Зачем? Что за резон? А ты
Довольна бы стоять в сторонке рано
Иль позно. Как кому дано прижечь мосты.


Банально да? Но это знаешь, обо мне.
А ты – мечта, голубоглазый ангел.
Ты –смерч, густой туман, гитара в тишине.
Колесный танкер, бред в мотиве танго.

Пока еще я верю, слышу шепот,
Пока горит свеча, пока журчит родник.
Живет душа и кровоточит сердце,
Всегда так будет, пока шумит тростник.

Не вправе отказать тому, кто любит.
Любовь так велика, чтоб убивать!
Не тело, а чужую душу. Не забуду,
Как сердце просит, чтоб его призвать.

Мне так жестоко видеть, как
Пинают детство, юность жгут.
А молодость не замечают так,
Как только топчут свежие ростки и рвут.


Заметно я ползу в какой-то пруд,
Точнее, новый и проложенный туннель.
Я не одна, но нас не так и много тут.
Мы не хотим назад в мир слепков и теней.



 
О да, быть может, полноте –
Жеманничать и поклоняться снам.
Долги отдав сырой бездушной комнате,
На станцию лететь за сферой. К очагам

Болезни, рецидива, как тут уже сдавать?
Экзамен честности и верности словам.
Мужьям? Бог мой, да как же знать,
Что в радость и в любовь, а что де в благодать?!?

Я так хочу скорей закончить этот бенефис!
Мне хочется скорей уйти туда,
Где ангелы толпятся, глядя на нас вниз,
Где я не встречу себя никогда.

Сама была я ангелом когда-то во плоти.
Ныряла в детский датский огород,
Немецкий ела Рапунцель, а по следам идти
Кого-то я так не смогла, «кто в теремке живет?»

Последнюю строфу я просто посвящу.
Кто хочет, пусть им будет. Пусть живет.
Или умрет во мне, а я в нем. Я его прощу,
Как он меня. Как дышит в нем мой род.