Человек

* * *
Человек, который смотрит в окно из
соседнего дома. Ночью.
Дождь и ветер в листве как прилив и
отлив -
Точно дыхания спящих тихий мотив.
Перистальтика труб паровых так до
боли знакома!
Это сезон:
Отопления. Плена. Забвения.
Осень пятнистого комбинезона.
Сколько убийств совершённых!
Сколько кровавой листвы!
Сколько кричащих кленовых ладоней -
Пыткою осени вырванных с корнем
кистей!
В небе, на высоте
Виснут набухшие тучи,
Тянутся дымной резиной тягучей
сгоревших надежд -
До горизонта.

Ощупь, я слышал, надёжней прочих
известий о тяжести, форме,
предназначении, месте...
Взвесьте:
Колеблемый маятник точных весов.
То, что на них удалось положить -
Это не жизнь. Это сон.
Сон. Отпечаток. Слепок. Сравнение. Но!
Это точней, чем изощрённое зрение,
Изрешечённое стрелами колких лучей
В небе, над городом страха и боли
И, потому, нет основания нам
доверяться ему...

Слух-минотавр, пожирающий дерзких
героев... Но даже и он
Не в силах управиться с этой чумою
сбежавших из сумасшедшего дома
вибраций.
Это - лишь звуковые следы комбинаций,
Соитий среды и предметов.
Где-то
Было наложено вето
На всё, что могли бы сказать о себе
Вещи и мы...

Перед заслонами тьмы
Из соседнего дома
Смотрит ладонью кленовой
В ночь человек, замурованный
В окаменевшее слово.
(2 сентября 1992 г.)