Не оскверняйте!

В моём храме - двери золочёны.
Без замков, всегда для всех открыты.
На стенах красуются иконы -
Вешним солнцем купола отлиты.

В зеркалах играют слёзы – блики.
Если грустно, страшно и не спиться -
Приходи тогда ко мне, безликий,
В образах моих преобразится!

Я приму убогих и изгоев,
Если жажда душит или боль -
Приходи под сень моих покоев
И со мной отужинать изволь…
 
Но однажды ночью постучали.
«Дверь открыта, путник» - говорю.
Много их вошло и все молчали,
Лиц не видно - я на них смотрю,

Спрашиваю: «Что же вы стоите?
Если надо что, скажите, дам».
Рассмеялись гости. Помогите!
Это ж варвары ворвались в храм!

Как клешнями – да за белы руки,
Как иконы – да в осколки бед,
Купала – в огонь, блаженных – в муки,
И кричали: «Ценного здесь нет!»

И никто не видел и не слышал,
Как в ту ночь златые двери пали…
Только лист был ветерком колышим,
Только души по соседству спали…

Храм сгорел. А я стою живая!
Храм сгорел… Лишь пепел, горечь, мгла…
Храм сгорел… От солнечного рая
Ни частички я не сберегла…

По дороге я иду неспешно,
Свет – не мил. Прошу, не осуждайте,
Что шепчу безумно, безутешно -
«Чужие храмы – не оскверняйте
 Чужие храмы – не оскверняйте…»