По ту сторону

Идет допрос четвертый час, и всё выходит боком
И я держусь, чтоб мне сейчас хотя б условным сроком
Отделаться от этих спин, но вот вопрос без соли:
"В каком году вы гражданин, болели детской корью?

У вас двадцать девятый зуб рассверлен как на зоне
Вы беспричинно с нами груб, стреляли на балконе,
У вас не белые белки, и вены узловаты
Нам отпускать вас не с руки, пожалуйте в палату"

Впихнули руки в рукава, и сзади завязали
Я видел всё. Но тут слова значенье потеряли.
И тело битое душой гуляло как хотело
В каморке этой небольшой, ничто не уцелело.

Я зарубил им на носу: чего хочу, того несу
Куда хочу, туда иду. (бывают неувязки)
И - чтоб не трогали лицо, не били ноги об крыльцо,
И чтоб не прятали мурло за белые повязки.

И пОтом губы запеклись, и выкипели поры
Вот это жизнь! Давай держись! Выздоровленье скоро!
Я сам себя бодрил как мог, петлял везде без задних ног
Но вырулить никак не смог в проклятых коридорах.

Повисли руки как бельё, видать везенье не моё
Пока кололи на живьё, не двигался, немея
Шептал прокушенной губой: Всё расскажу, хочу домой
И наклонилась надо мной доверчивая шея.

Под хвост попавшею возжой набыченная вена
Не отпущу пока живой хоть по лицу поленом
Я вкус горячий ощутил, я так еще её не пил
Простите все кого любил! Но тут пошла сирена.

И дали газ, в живот укол, я чушь какую-то молол
И те, кто счас меня колол, шалели как хотели
Вогнали кляп, стянули жгут, я понял как в удушье мрут
Я понял что совсем не крут, когда дыра в трахее!

Я сник и сделал вид что вял, я дурака вовсю валял.
Ведь я полмира прошагал, а тут как мышка в норке
Шепчу себе: всё хорошо. Ведь что искал, того нашел
Как труп - на белом нагишом. В ублюдочной каморке.