Она была почти святой

Не говори с тоской: Их нет,
А с благодарностию: были;
Ведь на тебя пролился свет,
Когда врата им растворили!
---
Таких людей, увы, немного,
Таких непросто народить;
По воле всемогущей Бога
Мне повезло ей дядей быть.

Я ни единого пятна
На совести ее не знал;
Самоотверженна, скромна,
Чиста душою, как кристалл.

И на медведя, и в разведку
Бестрепетно пошел бы с ней,
И наивысшую отметку
Ей ставлю в совести своей.
---
Нашел ее походную тетрадь
С календарем на много лет вперед,
Ей не придется их теперь считать –
В начале самом оборвался счет.

Я не спеша перелистал тетрадь,
Нашел там строки близких ей поэтов;
Ей не придется больше их читать,
Поскольку канула она навечно в Лету.

Я взял себе заветную тетрадь,
Она еще почти пустая,
Ее я буду вспоминать,
Листки тетрадные листая.

Продолжу начатые строки,
Свои стихи к ним добавляя,
Племяннице теперь далекой
Всю эту книжку посвящая.
***
Она была кровь с молоком,
Любя природу и людей.
Входила радость вместе с ней,
Когда она вступала в дом.

Такие рюкзаки таскала,
Что и не каждому поднять;
Душою мир весь обнимала
Стихи писала, рисовала…
Всего, увы, не рассказать.

И на воде, и под водой,
В горах, в лесу иль в чистом поле
Была всегда сама собой,
Являя выдержку и волю.
…………………………..
Ее последняя любовь –
Природа горного Алтая,
И рвется побывать там вновь,
Врачей запреты попирая.

Быть может, там я исцелюсь –
Судьбу с надеждой заклинала,
В святые воды окунусь,
Что многим, вроде, помогало.

И вот, собрав остатки сил
(Она держать себя умела),
К снегам Алтая устремил
Дух обессиленное тело.

Она там вволю надышалась,
В краю земного божества…
Вернувшись, уж не поднималась,
Скончавшись после Рождества
И незадолго до крещенья.

Гласит народная молва,
Что это знак благодаренья.
…………………………….
Чем дальше время отдаляет
Меня от рокового дня,
Тем ярче вижу, что святая
Была племянница моя.

С какой открытою душою,
С какою жаждою добра,
С какой сердечной простотою
Она по жизни грешной шла!

Готовая всегда помочь
И руку дружбы протянуть,
Хоть было уж самой невмочь
И жизни оставалось чуть…

И люди это понимали
(Добро смывало жизни грязь),
Они ей тоже помогали,
С ней рядом лучше становясь.

Года идут, туман плотнеет
И заволакивает даль,
Но образ чистый не тускнеет,
Не притупляется печаль…
………………………………
Ей о себе бы больше думать,
Как та же близкая подруга;
Ей на Москву бы эту плюнуть
И у Полярного жить круга,
Среди заснеженных полей,
Простых забот, простых людей,
Не зная суеты. У моря.
Дыша всей грудью на просторе.
---
Среди друзей зимой и летом,
С природою накоротке,
Теплом костра душа согрета
И крепким чаем в котелке.

Она была дитя природы,
Что ей Москва, столичный град?
Жила б в глуши, среди народа,
Других не требуя наград.

Детей бы кучу нарожала;
Хоть без комфорта бы жила,
Глядишь, болезни бы не знала,
Что прежде срока извела.

Но как же мама, мама как?
Ведь мама без нее не сможет.
И жизнь пошла совсем не так,
И вот конец ее итожит…

А мама, бедная, живет
Совсем одна теперь,
И письма дочка ей не шлет –
Крепка у смерти дверь…

И лишь семьи надежный друг,
Муж благородный, без укора,
Покойной дочери супруг
Ее последняя опора…
……………………………
В Белом зале Музея изобразительных искусств
им. А.С. Пушкина

В уютном этом белом зале
В ее последний год мы были;
И вот теперь припоминали,
О чем тогда с ней говорили.

Мы знали, что она больна,
Но все надеялись на чудо;
Увы, надежда в нас сильна,
Она – любимейшее блюдо,
Которым потчует Господь
И дух ослабленный, и плоть….

И вновь старинные портреты
В упор разглядывают нас;
Для них мы только силуэты,
Ожившие на день иль час.

Мне кажется, они все знают,
Судьбу всю нашу наперед,
И безучастно наблюдают
Течение житейских вод.

Они сюда еще придут
Через года, через века,
Но нас уже не будет тут –
Все смоет времени река…
*)Фрагменты поэмы, посвященной светлой памяти Татьяны Костиной
 (10.06.1961 – 11.01.2006)