Кончики, краешки

Все дышит спокойствием.
Первобытное, ласковое.
Дерзкое и быстрое.
Подслушиваю – слова скользят по краешкам моих ушей.
Слышу теплое, мерное,
войди, коснись, погладь, оставь капельку с кончика языка
там, где заканчивается мое человеческое, где начинается женское, влажное,
сочное и горячее, и теперь пальцами, туже и глубже.
Все дышит над пропастью.
Последний шаг… и ухает, падает сердце и в желудке сосущая пустота.
Мочки и губы, язык и терпкие зубы – мнутся, сливаются с шепотом, стонами, половыми органами.
Кончики пальцев попадают в рот, облизываю и посасываю,
заползают глубже, вьются и вминаются в мякоть, путаются в отчаянии, кончики ногтей ласкаю языком.
Раздвинь ноги, положи ладонь, выгнись, руку под спину – войду в тебя сквозь пальцы.
Тише.
Лизну под мышкой
Открой глаза.
Все дышит кровью.
Слышишь?
Все дышит бессилием и бесконечностью.
Ничего не могу с тобой сделать. Могу только взять тебя как проволочку
алюминиевую, за концы.
Довести до стона и слез, до спирали, и сжать ноги и грудь, смять в кулаке,
и вылизать спину и шею, между ног – твои стопы на лопатках –
бросить на пол, топнуть ногой, сплющить – монетка.
И чтоб я сдох! Она упадет мне на живот орлом вверх.
Локти, плечи, грудь, ягодицы, бедра, пятки, икры, пальчики, изгиб спины, живот и щеки, шея, позвонки,
горячие промежности – везде застыть – нигде нет сил остановиться. Выдох обжигает, вдоха нет.
Я в тебе или ты во мне. Прижмись, прижмись сильней!
У твоей промежности,
скапливаются слюни, сглатываю – увлажняется – впиваюсь с дрожью и облизываю, посасываю,
и ты веришь мне, изгибаешься, слушаешь.
Все дышит влажно-розовым.
Да, любимая, да, любимая, слушаю. Твой язык крадется по краешку, оставляя влажный след.
Все дышит твоими легкими.
Твоими мокрыми, мягкими пропиталось все, захлебнулось, задохнулось и исчезло.
Не обманывай. Пустота. Отвернись, не обнимай.