София. Главы из повести Рапродажа Вселенской глупости

София.

С Сонькой мы прожили девять дней.
Сонька. Софья. София. Татарка, принявшая православие. Лет сорока. Хотя, как можно с уверенностью сказать о возрасте женщины. Тем более, если она бомжиха. Тем более, лет пять уже живущая на вокзале. Тем более, если она, как бы это поласковее выразиться, не совсем дружна с головушкой. Грех мне...
Грех! Ничего, кроме добра, она мне не сделала. Прости меня, Господи, и дай ей счастье и здоровья за сердце её доброе. Но факт остаётся фактом. Не совсем адекватно видит она мир наш грешный. В общем, с Софией я прожил девять дней. Прожил… Жил…
Ну, как сказать жил? Не в общепринятом понятии. Скорее даже не жил, а просто спал. Спал… Рядом… На соседней лавочке… Напротив…
Лавка для пассажиров, ожидающих поезда. Три скреплённых между собою сидячих места. Вот так и спали рядом мы… напротив. К слову сказать, нас, почему-то никто ни разу так и не попытался согнать, подвинуть, усовестить за нагло и надолго занятые места. За все девять дней никто так и не посягнул на места наши «спальные». Да и кому придёт в голову сгонят с места грязного и вонючего бомжа? Я бы, например не стал. Я бы, вообще, ожидал своего поезда, по максимуму отодвинувшись. Мало ли какая радость насекомая прицепится.
Вот и жили мы с Сонькой так никем и не потревоженные. Сонька, с первой же нашей «совместно проведённой ночи» сразу подарила мне какую-то тряпку, чтобы постелил на лавочку – чтоб помягче было. Искренне заверив меня, что чистая она… Чистая… Ну, так тому и быть. Значит – чистая. Вшей я особо не боюсь… Струпьями бы не покрыться какими-нибудь. Хотя… в таких условиях… даже при самых радужных и смелых прогнозах, сколько я пробуду без вшей, грибка какого-нибудь, триппера и прочих сопутствующих прелестей бомжовской жизни? Неделю? Две? Да быстрее… Гораздо быстрее… ну так ить есть ли альтернатива? Нетути… принимай, брат, заслуженное как должное.
Что ж… принимаю…
Вот только есть объедки со столов я не буду, Сонька, сколько ты меня не убалтывай…
Не буду! Лучше сдохну! Да и есть я после этого клофелина не хочу до сих пор. Только пить… а воды в кране много… и второй вечерний ужин я отвергаю тоже, отрицательно махнув головой…
Какие-то помидоры полусгнившие, куски пирожков, с различными начинками, кусочки хлеба, полкотлеты, в целлофане завёрнутый рис с остатками подливы. Короче, гора объедков. Короче, царский ужин!
Отрицательно мотаю головой.
- Нет, спасибо, Сонечка… Я не голодный. Не хочу… ну не лезет мне ничего… ешь сама… мутит меня до сих пор. Кушай.
- Ну, хоть помидорку съешь, - она, взглядом своим нежно-заботливым, прямо в душу влазит, - помидорку одну… Она ж сама проскользнёт. А тебе покушать надо, хоть немного… сколько уже голодный сидишь?
- Спасибо… правда не могу…
Господи! Прости нам грехи наши, смилуйся, Отец Небесный.
Сонька кушает, разложив объедки на какую-то цветастую тряпочку. Кушает культурно… не чавкая… делает важную, нужную… просто необходимую работу, всё время поглядывая в мою сторону. И нет-нет, да и предложит мне кивком вопросительным очередное «блюдо»…
Покурить, что ли сходить, пока она не закончит ужинать?
Бесплатный сыр…бывает не только в мышеловке… Сонька тоже, например, предлагает мне совершенно бесплатно… объедки сыра…
Ешь, сколько влезет… то есть, сколько дадут… сколько сможешь пропихнуть в себя… если сможешь…