Гоголь

- Писатель, Гоголь, - представлялся тезка великого..., и подавал руку.

Ни тени иронии не было на его лице.

Безобидная шутка нравилась друзьям.
Сотрудники привыкли - у каждого есть свои странности!
Посетители офиса, занятые своими мыслями, иногда улыбались.

Конфуз случился на юбилее фирмы.

В кабинете шумело почти домашнее пиршество с огурчиками, грибочками и салатиками. Рюмочки звенели, здравицы «за всех», «за дам» и «за Самого» катились по обычной дорожке. Держал слово и Николай Васильевич.
Он любил запутанные речи и свою мысль повел через тернии к зоологии. На середине «лекции» докладчик сказал такие слова:

- Вот, например, на столе стоит маленькая коричневая обезьянка. Ее ножки образуют колечко, ручки тоже колечком окружают усатую мордашку, спинка сильно наклонена вперед, шейка, напротив, вертикально торчит на волосатом пьедестале, на головке лежат очки. Зверек время от времени почесывает пузико. При этом все тело остается в невозмутимом спокойствии, глазки смотрят вперед, не моргая, верхний обруч распадается пополам, одна ручка остается на своем месте, а другая резко опускается вниз, и пальчики делают движение, напоминающее щебет: чирик, чирик…

Спич явно затянулся, и тостующий, повысив голос, собирался перейти к морали.

Внезапно, главный бухгалтер - Мария Ивановна с обидой, доступной только женщине, просипела:
- Я? … Я не стояла на столе!

Застолье затихло в недоумении: смеяться или плакать?

Николай Васильевич забыл своё красноречие и кинулся успокаивать впечатлительную слушательницу:

- Что Вы, Мария Ивановна! У меня и в проекте не было. И в отчете у нас все в порядке. И очки у Вас обычно на столе лежат…

Сумбурный экспромт, сбил с толку присутствующих, всё как-то само собой уладилось. Только, юморист после того случая возомнил, что обладает Силой Слова!

 
…………………………
 

Прошло несколько лет.
Автомобильный тоннель - не игрушка. Перевод Николая Васильевича на новую должность был событием.
Работа затянула. В круговороте совещаний, решений и документов, казалось, потерялся невостребованный талант.

Песню трудно начать, но когда музыка набирает силу, солистов часто меняют...
Вот и главный инженер попал в историю. Нет, он не сорвался, когда без сна, сутками сидели на трассе, не растерялся, когда отключили тепло, нашел металл, когда проворовались поставщики, тушил пожар вместе с рабочими, … Случилось гораздо худшее!

Контракт на тоннель достался Михаилу Потаповичу - начальнику строительного управления через родственника в правительстве. Свита начальника состояла из соратников пенсионного возраста и любила пословицу: «Мы по монтажу: то посижу, то полежу». Однако, «потянуть на себя одеяло» хотелось. А съесть такой жирный кусок, как тоннель, «голове» не хватало не только «извилин», но и «зубов»! Никто из бывалых командиров не был «самоубийцей», и подельники родили секретный план: подставить под топор чужую шею. Начальник присмотрел самостоятельного паренька, отвалил ему должность, а команде нового главного инженера – субподряд с полной ответственностью за объект.
Николай Васильевич рубил «лед». С колес строил не только путепровод, но и перестраивал само, по сути, только ремонтное управление. Штопал «дыры», разметал «паутину»,… но не знал что был «факиром на час».

Когда тоннель принял поток легковых машин и грузовиков, «стратегам» дали премии и ордена. Главному тоже достался значок, но, вместо нового объекта ему предложили сократить штаты.

Бедняга слишком буквально воспринимал пословицу «Ломать - не делать…». И на предложение разрушать всегда отвечал: «Нет, …болит!» Так в стенной газете появился последний «крик души»:


 
В родных лесах, где много дичи,
Завелся работяга, Бобер из нашей притчи…
Медведя лавками уважил, Лисе чинил смеситель!
Зайчатам кровлю заменил, Чижу почистил китель,
Плиту занес в нору Кроту, забор поправил с Лаской,
Сове антенну смастерил, полы покрасил краской.

«Прибейте здесь, наладьте там»,- просили все Котята.
Ведь много лет ни маляра, ни столяра не видели зверята.
Но хитрый, старый Бегемот
Прикрыл глаза, зашторил рот.
Привык жирок он нагонять в своей трясине…
Лягушек даром можно погонять в болотной тине!

Устой чащобы охранять решил Паук - покоя старожил.
Слуга Крысёныш подносил флакон чернил.
Послал он Жучку дознавать почем халтурно подлатать,
Возможно ли бюджет ужать, да в свой карман немного ощипать.
На ухо Мишке нашептал про неизвестный гонорар,
И про любовь, которую терял гуманитарный бар.

Борьба по правилам велась не долго.
Шакалы зубы наточили колко:
«Дурным примером нам угрожал строитель!..»
А им внимал Русалок древних, склок любитель -
Топтыгин, утром, с бодуна
Прогнал рукастого бобра.

……………………………………………………

Всяк, в жизнь входящий, готовься, будет драка!
Свой стул начальство будет защищать иголками ежа, клешнями рака!
И в небе заправлять, и мусор разгребать имеются конторы,
И там, и там застой спасать придумывают шоры.
Глаза не стоит открывать. Поклонимся, и будет с нами милость.
Трудом, умом лишь зависть вызывать: достанет «справедливость»!



Под басней висела карикатура со всем этим ужасом и вопрос к читателям:

«О чем квакают лягушки в Вашем болоте?»


…


«Натурщики» узнали себя, «массовка» хихикала, и сатирика уволили через две недели после Нового Года.

…


- Не расстраивайся старина,- сказал приятель:
- Главных инженеров у нас как грязи, а Гоголь – один!


Николай Васильевич еще больше поверил в силу своего слова и вернулся в старый офис со словами:

- Так, кто хочет стать Чичиковым или Ноздревым?.. Налетай!



/14.01.2003/



P.S.:

Печатать старьё не хотел, «насмешники» уговорили.