Чистилище ангелов

Глазам я дарую возможность увидеть,
Что стало твореньем чужого труда
Мой Бог, я пытался тебя ненавидеть,
За то, что ты сделал со мною вчера.
Вчера умирало вишнёвой зарёю
Мелиссовый чай остывал на столе
Внезапная боль полоснула иглою,
Оставив два белых крыла на спине.
Мой крик оросил индустрию районов,
Успев долететь до соседних домов
Я ждал окончания этого стона,
К каким-либо мыслям я был не готов.
Я умер, погиб, распрощался с сегодня,
О Боги, я вас ненавижу, за что?
За что я сегодня творенье Господне,
Кому я пригоден и всё ж для чего?
В глазах умирает сегодняшний вечер,
Мой мир избегает последующих встреч
Теперь аморален и бесчеловечен,
И губы забыли знакомую речь.
Нагая, крылатая, новая сущность,
Закрытая дверь и на прошлом замок
Но кто приготовил жестокую участь,
Кто сделал вот так, а иначе не смог?
Я вышел на улицы дремлющим утром,
Ногами, сгребая первичный рассвет
Себя, озадачив начальным маршрутом,
Направил полёт на предсумрачный свет.
Меня городское увидело в небе,
Направило тихо стволы на курок
Извольте для справки отметиться в webe,
Когда вам судьба преподала урок.
Укрыться от выстрелов нужно быстрее,
Пока я не стал путеводной звездой
И толпы зевак приближались скорее,
Чем билась волна о далёкий прибой.
Но в смежной толпе мне мелькнуло виденье,
Как облако пыли сменилось мечтой
Горчит или сладит моё вдохновение,
Оно озарилось забытой игрой.
Я думал, таких уже не выпускают,
Не кукла, не ангел, цветочный побег
Она ведь не знала, что люди летают,
Она и не знала, что я человек.
Я даже не ведал, что люди подвластны
Немому скитанию под словом любовь
Она наваждение, фальшиво - прекрасно,
Но ангелам хочется видеться вновь.
Я с крыши домов наблюдал за картиной,
Как в сумраки улиц скрывалась гроза
Я видел её на пороге гостиной
Где старый башмачник стеклил мне глаза.
Я тихо стелился безоблачным следом,
Она замечала и делала вид
Я был уготовлен для игр с обетом,
За грань не ступать и не помнить обид.
За солнечной тенью явилась возможность,
Взглянуть ей в глаза и увидеть восторг
Как часто мы все допускаем оплошность,
Что горек бывает и сладкий пирог.
Крылатый, без денег, без лишней гордыни,
За что мы обязаны были любить?
Бога не создали в тебе Паганини,
Так кем или чем будешь ты знаменит?
За острие ножниц цеплялись ладони,
Метнув на крыло осквернительный взгляд
Свистели ветра, как летящие кони,
В кровавости сцены не Бог виноват.
И я, на колени упавший от боли,
От крика и горечи, много чего
Мечтая извлечь безупречность от воли
В итоге Бога сотворили ничто.
Ещё одна сущность, пронзённая смертью,
Чужими грехами от грязной любви
Свистали ветра над её круговертью,
Замешана в заводях новой крови.
И сгустками света дотлеет осколок,
Того, что когда-то являлось и мной
Сними мою сущность с сгнивающих полок,
И дремлющий сон обернётся игрой.