Нежность

Легкий ветерок колышет короткие пряди её каштановых волос.
Усталость сменилась счастливой радостью покорения очередного рубежа – она на вершине.
Серые глаза сияют очаровательным блеском.
Андрей не может оторвать своего взгляда от изумительной улыбки исходящей из глубины её готового вырваться и улететь к облакам сердца.

Извилистая тропа, огороженная перилами, и изобилующая площадками для отдыха, с лавочками и столиками, постоянно возвращающимся зигзагом, ведет к древнему замку на вершине горы время от времени скрывающемуся в белоснежных облаках.
- А давай пойдем напрямую – предлагает Андрей, указывая на узкую тропинку, теряющуюся между деревьев.
- Давай, только я хочу пить.
Андрей подает Аленке бутылку с водой.
- Только глоток. Если хочешь подняться, нельзя много пить.
Аленка прикладывается к бутылке и, не отрываясь, пьет.
- Я сказал же глоток! – Говорит Андрей, грубо вырывая из рук бутылку. - Больше не получишь. – И, взяв Аленку за руку, ведет ее по тропе.
Тропа резко уходит вверх. Цепляясь одной рукой за ветки деревьев, другой постоянно помогая Аленке, Андрей карабкается к вершине.
- Давай передохнем, я устала и хочу пить.
- Давай. Но воды я тебе не дам, ты не хочешь меня слушать – говорит Андрей, расстегивая сумку и протягивая бутылку. – Если хочешь пить, сделай всего глоток.
- Почему? – обижается Аленка, - Тебе, что воды жалко?
- Не жалко. Просто нельзя много пить.
На пол пути Аленка почти выдохлась, тропа явно была проложена не туристами. То обрывалась, то упиралась в скалистую стену, которую приходилось обходить, она, в конце концов, пропала совсем. Андрей уже жалел о необдуманном предложении. Он и сам изрядно вымотался и хотел пить, но воды осталось совсем мало, Андрей берег ее для Аленки. Одно дело идти одному, совсем другое тащить в гору новичка не знающего еще, что такое подъем по тропе. Хотя Аленка была отнюдь не неженкой, но для гор она была новичком, которому явно не хватало выносливости. Андрей изо всех сил пытался облегчить Аленке подъем, порой резкостью пытаясь отвлечь ее сознание от возникающих вдруг трудностей.
Аленка не ныла, шла за ним, но на ее лице были написаны все ее мысли. Резкость Андрея раздражала, но больше всего раздражала собственная слабость и дурацкая беспомощность, а еще то, что Андрей не такой уж сильный, каким пытался казаться. Она видела, как он устал, но отступать было уже поздно. Спускаться вниз по тропе без специального снаряжения было опасно и сложно. Аленка, не понимая, просто чувствовала это, каким-то своим чутьем. И она шла, всецело положившись на него, уже не обижаясь на скупые глотки воды, на неоправданную грубость Андрея, и не обращая внимания на жару и усталость…

Со смотровой площадки на крыше древнего замка был виден весь город, разделенный узенькой голубой ленточкой реки в кольце гор сверкающих снежными вершинами в лучах послеобеденного солнца.
Аленка, скрестив ноги, сидела на парапете. Андрей, любуясь ею, стоял рядом, не выпуская из своей руки ее руку. С парапета до земли было метров пятьсот, а ширина парапета не более полуметра.
Внезапно налетевший ветер окунул их в молоко облака, сквозь которое что-то вспыхнуло и тут же оглушило их резким раскатом грома. Неожиданно начавшаяся гроза полыхала повсюду. Вместе с грозой начался ливень. Они убегали со смотровой площадки и от молний, и от внезапного ливня. Укрывшись в уютном ресторане замка, пили чай, пытаясь согреться.
Андрей любил грозу. Она уже не раз заставала его в горах, но эта гроза была самой яркой и самой трогательной в его жизни, она пугала Аленку, а ее огромные серые глаза, выдававшие страх и закипающий в крови адреналин, делали ее необычайно красивой.
Когда, вылившись коротким летним ливнем, облако рассеялось, Они увидели, как селевые потоки несутся с грохотом вниз, к подножью горы, сметая все на своем пути. Снова сияло солнце, умытое и обновленное, в его лучах вспыхнула двойная радуга, нависшим над городом мостом, соединяя снежные вершины гор. И снова Андрей любовался, сверкающими в улыбке глазами Аленки бережно взяв протянутую, ею руку. В её глазах отражалась радуга…