Девять жизней

Автобиографическая поэма.


Сколько раз я был в шаге от смерти?
Сколько раз повезло жить с нуля?
Девять жизней спасенных отмерьте -
Столь крутых поворотов руля...

Первый раз я зарубки оставил
На лице, на плече, на руках –
Кипятком свою кожу расплавил!
Был мне год. Расписался мой страх

Вязью шрамов на крохотном теле.
Я КРИЧАЛ!!!
Но не знал, что боюсь,
Что мне больно, что я в самом деле
Жизнь начав – уж со смертью борюсь!

Слову первому мамочка рада.
Только-только я начал шагать.
Если б мог прокричать я: «НЕ НАДО!!!»
Если б мог я от боли сбежать,

Как сбежали из дома в селенье
У таджикских заснеженных гор -
Ночью было здесь землетрясенье!
Вытряс души из нас страшный вор

И покрыл их морщинами трещин,
Завалил камнепадом тревог,
Испугал завыванием женщин
И растерзанной твердью дорог.

Жизнь не раз сотрясали волненья,
Ярость взгляда и дротики слов,
Разделяя нас рвом отчужденья –
Сколько мук я насыпал в тот ров,

Наполняя его сиротливо
Верой в дружбу, надеждой в любовь,
Оголяясь душою стыдливо,
Разбивая мечтания в кровь.

Время шло. Мне уж пять. Я в машине
С пьяным дядей в дыму сигарет.
Вдруг деревья на части рвут шины!
Скрежет! Визг! Мы слетаем в кювет.

Звон стекла - головой об сиденье! -
Надрывается в страхе гудок.
Разлетается крошкой печенье.
Детский плач. Хриплый голос: «Сынок!..».

Кто-то вытрет лицо мне и губы.
Кто-то бережно в дом наш внесет.
«Колька! Ванька! Убью, душегубы!» -
Им в истерике мать проревет.

Я и раньше знал силу удара -
Помню, КАК избивал нас отец!
Слезы...
Мат...
Пьяный вкус перегара...
Разрывающий грохот сердец...

Вот картины из раннего детства:
Тихо прячу за шкафом – один -
Ни конфеты, ни стыд, ни кокетство,
А бессильный свой страх малолетства
Перед взрослою силой мужчин!

Вот бежим в темноту из подъезда
Без одежды, в чем мать родила...
И развод. Суматоха отъезда.
Как отцовские письма рвала...

Новый дом. Ставим с бабушкой свечки
К образам – молим Бога за мать.
Слезы прошлого сохнут у печки,
Поселилась в душе благодать.

Мне шесть лет. Научился я плавать,
Когда начал я в речке тонуть:
Брод искал и сомнительной славы –
Вот где страху пришлось мне хлебнуть!

Сам не смог я добраться до мели
И смешно кувыркаясь - ко дну!
Хорошо, что друзья подоспели –
Посмеяться сначала успели,
Пальцем тыкнуть... Вдруг видят – тону!

Их улыбки исчезли бесследно,
Как исчез под водой танец рук,
И застыл, словно кадр последний,
Чей-то смех...
Неба край...
Солнца круг...

Откачали всю воду из легких,
Не позволили мне умереть.
С той поры этот труд не из легких –
Вновь дышать, выплывать и терпеть.

В этот раз моя Смерть улыбалась,
Отражаясь на лицах друзей,
Над страданьем моим издевалась
И над верой в хороших людей.

Я узнал, что, помимо удушья
От холодных, безжалостных вод,
Есть поглубже беда – РАВНОДУШЬЕ,
Наплевательский к людям подход.

Я глотал эту горькую правду,
Вспоминая еще одну Смерть,
Что, отверзнув мне яму отравну,
Приходила в глаза посмотреть.

Ослепленный задорной игрою,
На бегу провалился я в люк
Сточных вод - в них ушел с головою,
Но успел распахнуть крылья рук.

Вновь спасли. Отложили кончину.
Но случался не раз грязный душ -
И тошнило уже по причине
Нечистот разных мерзостных душ.

Но моя стала только честнее,
Стала чище душа и светлей,
Злу назло стало сердце добрее
И - тоске вопреки - веселей!

Улыбался теперь - сам с усами! -
На потуги страданий своих,
Пораженный до слез чудесами
И характером душ непростых.

Я обрел понимание Зла –
ЭТО НЕЖНОСТЬ НАПУГАНА СТРАХОМ,
Посмотри ей с любовью в глаза –
И сомненья развеются прахом,

Окропи милосердной слезой
Все, что черствость людская иссушит.
Станет ярость для страсти сестрой,
У заблудших отыщутся души,
Воскресив долгожданный покой...

Зимы... Весны...
Пятнадцать. Семнадцать -
Растворились в прошедшего мгле...
Стала Смерть моей матерью крестной,
Когда я прижимался к земле –
Автоматный огонь перекрестный
У Останкино* жарил по мне.

Путч. Москва. В скорбном веке двадцатом
Уж последний десяток пошел.
Только чудом под танком «тридцатым»
Я могилу тогда не нашел!

Только чудом повис над обрывом
Кара-Дага* я годы спустя!
В лихорадке бессильных порывов,
Костью пальцев уставших хрустя,

Я вгрызался в отвесную стену -
Так не верилось в глупость конца!
Наблюдала ту странную сцену
Понимающим взглядом овца.

И всю жизнь - и какую-то Таню -
Вспомнил, плача и еле дыша.
И прижавшись к бездушному камню,
Полетела с обрыва душа.

Повезло! Из расщелины кустик
Одинокой судьбою торчал,
Словно друг, что всегда выручал, -
Я на этот спасительный прутик
У подножий скалистых упал,

Жизнь спасая, чужую сломал -
На себе этот крест я отметил:
Двадцать шесть синяков и отметин
Я тогда на себе насчитал!

Много раз я бывал на отшибе,
Много раз я срывался с вершин.
Ничего! Говорят, что ушибы,
Как и шрамы, лишь красят мужчин.

Девять жизней ходил я под Богом -
Утекли, словно с гуся вода.
Током било пространство под боком -
Кран стрелою порвал провода.

Но пронзен был стрелою измены
И безжалостным жалом змеи -
Тот губительный страх перемены
Вполз гремучей в покои семьи.

Никогда еще не был так близко
Я от смерти. В тот год роковой
Был покинут любимой женой.
В муках бился о твердь обелиска,
Под которым зарыл свой покой...

И тогда прошептал мне Мессия:
«Предан! Душу свою упокой...».
Отвечал: «Не жене, так России
Дар хочу предложить дорогой:

Заверну я в махровый платочек
Веру, честь и спасительный стыд,
Хлеб и соль сострадательных строчек,
Слезы счастья и горе навзрыд».

Зажило. Пережито. Забыто.
Зажил снова. И с новой семьей
Я отсеял сквозь времени сито
Все, что мучило в год роковой...

Девять судеб спасенных отмерьте.
Девять раз поплатился, простак.
Но я сам - за спасенье - поверьте,
Не сочту чью-то жизнь за пустяк.

Я обязан спасением многим
Разным душам, что дали понять,
Как с людьми мне быть мягким и строгим,
Как себя - вне себя! - не терять.

Ждет меня благородное дело,
Лет прожитых убыток большой.
А когда отживет мое тело,
Жить продолжу, как прежде -
С ДУШОЙ!


(Ио, 2003 г., декабрь 2006 г.)
_________

Комментарий Автора:
"По гороскопу я Кот. Говорят, эти животные живут 9 жизней.
Интересно, какая сейчас по счету?.. На хорошем ли счету я у Смерти?..".

___________

ПРИМЕЧАНИЯ:

* "У Останкино "жарил" по мне..." - В качестве журналиста я был в самой гуще событий октябрьского путча 1993 года, в том числе был свидетелем боев у телецентра Останкино.

* "Только чудом повис над обрывом Кара-Дага...". Кара-Даг - гора в Крыму, у подножия которой расположен поселок Коктебель, одно из любимых мест отдыха москвичей и многих известных поэтов (Максимилиан Волошин, Марина Цветаева и др.).