Оборотень

 
Тёмно-синим, светящимся, чудным отливом сияет
В драгоценно мерцающем блеске, в огне серебра,
В бриллиантовой россыпи дивно горит и играет,
И влечет, и туманит рассудок, и манит… Пора.

Чей-то локон ласкает, целует с улыбкой луна,
Ухмыляясь, взъерошит твою драгоценную шерсть.
Пусть не знают, не верят они, только знает Она –
По сияющей лунной дороге к ним спустится Смерть.

Ты другой этой ночью. Прошел ты мучительный путь,
Путь рождения нового в страшно-прекрасном обличьи;
В глубине твоих глаз черно-синих смертельная ртуть,
Ты хозяин полуночи, страшный в нездешнем величьи.

Сила рвется наружу и рвет твои жилы и вены,
Диким рыком и воем, и бегом её не унять.
Ты идёшь под их зыбкие, шатко-ничтожные стены,
Чтобы выпустить Силу, дать Волю ей, рушить и рвать.

Их чернеющей кровью клыков белизну обагряя,
Разрываешь их плоть, сеешь смерть и безумье вокруг.
И луна усмехнется во тьме, этот ад озаряя…
Но вдали от побоища рык твой мучительный вдруг

Содрогнуться заставит её, и на миг отвернётся,
Чтоб в окно моё бросить свой луч серебристый тревожно.
Я проснусь, я услышу – и снова она улыбнется,
Я пойду на твой вой по кровавым следам осторожно.

Всесжигающим, всепожирающим пламенем боли
Ты объят изнутри, - закипает в артериях ртуть, -
Только дикая боль,- нет ни Силы, ни каменной Воли,
Ты железом когтей раздираешь могучую грудь.

Смертельная мука – расплата за Силу без края.
Луна мне расскажет о боли твоей неземной
И, с нежными звездами радостно-томно играя,
В туман свои спрячет лучи, не простившись со мной.