Последние 30 стихов на одной странице

690.1891.



 * * *
Как ты науку речью ни задень,
Что люди на земле не одиноки.
Я жил, как будто скоро будет день,
Который обещают нам пророки.

Судьбы нелепой собственный пророк,
В кругу своём девятом (или сотом?)
Я сам к нему готовился, как мог,
И стопочку стихов считал отчётом.

И понял: нечисть злобную тесня,
Не стоит опасаться слов потёртых,
Ведь ведомость у завтрашнего дня
Немудрена – в ней просто больше мёртвых.

 20-28.10.06.




 * * *
 А.К.
Жизнь течёт медлительно и сонно,
Изредка впадая в забытьё,
Вдруг на огонёк зайдёт Алена,
Мы давно не видели её.

Не унять мне мельницу-заразу,
Что крылами хлопает внутри:
Я пишу совсем не по приказу,
И тебя встречаю здесь не сразу –
Разные у нас календари!

Никакое в жизни притяженье
Не скуёт сердечного движенья,
Если в нас дыхания тихи,
Только оглянусь – и сразу вижу:
Край земной ко мне намного ближе,
Чем твои о вечности стихи.

Для поэта нету равновесья,
Всё его колотит это бесье
Нетерпенье – сразу и всего!
А не получил – идёт по свету
С саблей завоёвывать планету,
Меньше он не хочет ничего.

Кажется, что все – не с нами – было,
Стебель переламывает сила,
Что ей Пифагор или бином?
Нечисть ржёт озлобленным оскалом…
Но стоят причудливым бокалом
Наши одуванчики с вином.

Редко пригубить бывает можно,
Всё, что мы храним в себе тревожно,
Но, средь этих тропов и лексем,
Даже если нету разговора,
Заходи. Я думаю, нескоро
Жизнь перевернётся насовсем.

 29.10.06.

Рубежов Борис 2006/10/30 00:59 •





 * * *
 Не спи, не спи, художник…
____________ Б.Пастернак.
Сдираем кожу рваного мундира,
Больные плечи пластырем залив…
Живая речь из горнего эфира
Достанется тому, кто терпелив.

Какие нас настигнут перемены,
И Божьим не указано перстом,
Художник, не ищи себе замены,
Ты выспаться успеешь и потом.

Высокую лелей в себе болезнь,
Ведь всё равно – не вылечишь никак:
В конечном счёте побеждает плесень,
И ты бороться с нею не мастак.

Но перед тем, как нас зароют хамы,
Мы успеваем, вызвав небеса,
В свидетели, вуаль прекрасной дамы
Поднять на миг – и сгинуть, как роса.

 31.10.06.





Ракетные обстрелы израильских городов вблизи границы с сектором Газа,
включая Ашкелон, не прекращаются с тех пор, как в 2005 году Израиль
вывел из сектора свои войска.
 BBCnews.

В ответ на дружественный обстрел ракетами города Сдерот и применение противотанковых ракет против блок-постов израильская военщина с вертолётов нагло обстреливает жителей сектора, перевозящих в автомобилях миролюбивые ракеты и взрывчатку, подготовленную для конструктивных переговоров.

 03.11.06.






 * * *
 Напишите мне стихотворение…
 _____________Декабрина.
Я сидел без грусти и сомнения,
До того, как встретил это вот:
«Напишите мне стихотворение»,
Фраза мне покоя не даёт.

Если подсчитать хотя бы в шутку,
Сколько на земле горит свечей,
Но перечит слабому рассудку
Воля безмятежных палачей.

Там, где равнодушие дервишем
Будней перетрогает сукно,
Кажется: мы все сегодня пишем
Длинное признание одно.

И напрасно каждое мгновенье
Сносит у покоя якоря,
Я пишу тебе стихотворенье
Только сам. И ты просила зря.

 04.11.06.

http://www.stihi.ru/2006/10/08-920






 * * *
 И.М.
Чернокожие дети уносят осколки с травы,
Пожилой эфиоп «Повезло!», говорит на иврите,
Знать, на этой планете лишь тем не сносить головы,
Кто случайно попал – и пощады тогда не просите!

Эти чёрные лбы высочайших исполнены дум,
Плечи цвета земли благородное носят наследство,
Он когда-то слыхал про своё королевство Аксум,
Но исчезли вдали золотые дворцы королевства.

Там, где озеро вволю для Нила питает ручей,
Мало места мечтам. И воды нехватало, и хлеба.
Он еврейскую долю искал среди прочных вещей:
Эвкалипты и там, точно башни до самого неба.

Мандаринов желе. Но кусок ему в горло не лез,
То ли дело теперь – в синагогу с накидкою белой…
У него на земле и своих доставало чудес –
Вот и в эти поверь. Под ракетные сверху обстрелы,

Уходя от других, от всего, что тогда не сбылось,
(Войн бесчисленных дым до ненужной такому победы),
Из бетона жилище, где крыша гнилая насквозь –
И чужие своим бесприютные дети Македы…

Неужели синкопы пронзительней ты не найдёшь,
Из колодца ль видней, где грядущее ждёт лихолетье?
Подбирается к горлу Европы искривленный нож,
И ни Зевс, ни Персей не спасут её в этом столетье.

 04.11.06.

© Copyright: Рубежов Борис, 2006
Свидетельство о публикации №1611041523
Список читателей

МАТЕРИАЛЫ к этому ст-ю:





Эфиопия
ethiopia
Государство в Восточной Африке. На северо-востоке граничит с Эритреей и Джибути, на востоке и юго-востоке - с Сомали, на юго-западе - с Кенией, на западе и северо-западе - с Суданом. Площадь страны около 1130000 км2. В центре страны находится Эфиопское нагорье, занимающее больше половины территории. Восточно-Африканский разлом пересекает нагорье по диагонали с северо-востока на юго-запад. Средняя высота плато около 1675 м над уровнем моря, однако реки, протекающие через него, находятся на высоте всего 610 м. В некоторых местах находятся горные вершины, самая высокая из которых гора Рас-Дашан (4620 м). На севере Эфиопии расположено живописное озеро Тана, из которого берет начало Голубой Нил. На северо-востоке нагорье переходит в прибрежную равнину и пустыню Денакиль. На западе оно переходит в Суданскую пустыню. На юге и юго-западе нагорье плавно опускается к озеру Туркана (Рудольф). Главные реки страны: Веби-Шевели, Уайб, Дауа, Аббай (Голубой Нил). Кроме озера Тана, на юге страны находятся небольшие озера, самым крупным из которых является озеро Абая.
Население Эфиопии (по оценке на 1998 год) составляет около 58390350 человек, средняя плотность населения около 52 человек. Этнические группы: оромо - 40%, амхара - 25%, тигре - 12%, шангалла - 6%, сомали, денакиль, йеменцы, индийцы, армяне, греки. Язык: амхарский (государственный), тигре, галла, английский, арабский, около 70 различных местных языков. Вероисповедание: эфиопская православная церковь - 45-50%, ислам - 35-40%, язычество - 12%. Столица - Аддис-Абеба. Крупнейшие города: Аддис-Абеба (2209000 человек), Диредава (127400 человек), Гон-дер (95000 человек), Назрет (91000 человек). Государственное устройство -- переходное правительство. Глава государства - президент Негассо Гидада (в должности с августа 1995 года). Глава правительства - премьер-министр Тимират Лайние в должности с 6 июня 1991 года). Денежная единица - быр. Средняя продолжительность жизни (на 1998 год): 46 лет - мужчины, 49 лет- женщины. Уровень рождаемости (на 1000 человек) - 44,7. Уровень смертности (на 1000 человек) - 21,2. В I тысячелетии до н.э. Савское царство подчинило себе территории, ставшие впоследствии Эфиопской империей. К концу П века н.э. было основано королевство Аксум, которым правила династия Соломонидов, считавших себя потомками царя Соломона и царицы Савской. В VII веке королевство начало слабеть и в Х веке власть взяла мусульманская династия Загве. В XIII веке христианская (коптская) династия вернулась на трон. В XVI-XVII веках эфиопские императоры часто обращались за помощью к европейским державам в борьбе против мусульманских завоевателей. С открытием Суэцкого канала в 1869 году побережье Красного моря стало весьма привлекать европейцев. На Эфиопии сосредоточила внимание Италия, захватив в 1872 году порт Ассаб, а в 1885 году - Массауа. В 1889 году было подписано соглашение между Италией и Эфиопией, однако итальянская версия отличалась от амхарской и согласно ей Эфиопия становилась протекторатом Италии. В результате в 1895 году вспыхнула война, однако менее чем через год итальянская армия потерпела сокрушительное поражение и Италия была вынуждена признать независимость Эфиопии. Но через 40 лет, в правление Бенито Муссолини, Италия оккупировала Эфиопию. В 1941 году с помощью британских войск страна была освобождена. В начале. 70-х годов Эфиопия пережила серию засух; настроение народа было использовано военными, совершившими 12 сентября 1974 года военный переворот и свергнувшими императора Хайле Селассие. В марте 1975 года страна была провозглашена республикой. В 1977 году произошел внутренний переворот, в результате которого к власти пришел подполковник Менгис-ту Хайле Мариам. В сентябре 1984 года страна стала называться Социалистическая Эфиопия, в 1987 году - Народно-демократическая Республика Эфиопия. В начале 1990-х годов резко сократилась помощь, оказываемая Советским Союзом режиму, что в конечном итоге привело к его падению. В мае 1991 года Менгисту бежал в Зимбабве, в стране было создано временное правительство. В мае 1993 года от Эфиопии отделилась Эритрея, почти 30 лет ведшая войну за независимость. Эфиопия является членом ООН, МВФ, ВОЗ, Организации африканского единства.
Климат Эфиопии в значительной степени зависит от высоты над уровнем моря. В тропической зоне, расположенной ниже 1830 м над уровнем моря, среднегодовая температура составляет око ло 27 гр. С, а среднегодовая норма осадков - около 510 мм. В субтропической зоне (1830-2440 м над уровнем моря) среднегодовая температура около 22 гр. С, а норма осадков от 510 до 1530 мм. Выше 2440 м над уровнем моря лежит зона умеренного климата со среднегодовой температурой около 16 гр. С и средней нормой осадков от 1270 до 1780 мм. Сезон дождей обычно продолжается с середины июня по сентябрь, иногда в феврале или марте бывает короткий сезон дождей. Обычно же в Эфиопии практически нет дня, когда не светит солнце, и один из туристических девизов звучит: "Эфиопия - страна 13 месяцев солнца" (по эфиопскому календарю год разбит на 13 месяцев). Растительность страны также зависит от высоты над уровнем моря и поэтому в стране встречается как пустынная и тропическая, так и альпийская растительность. Фауна представлена довольно богато: жираф, леопард, гиппопотам, лев, слон, антилопа, носорог, рысь, шакал, гиена, несколько видов обезьян. Большое количество птиц: орел, сокол, стервятник, цапля, куропатка, чирок и другие. Среди множества насекомых особенно выделяются саранча и муха цеце на юге страны.
Одной из главных природных достопримечательностей является живописное озеро Тана, а также водопады Голубого Нила. Недалеко от Гондера расположен комплекс монастырей XIII-XV веков, в которых находится несколько святынь эфиопской православной церкви, в том числе чудотворный бассейн, купание в котором вылечивает женщин от бесплодия. В Хараре: дворец губернатора, коптская церковь и несколько мечетей. В Дире-дауа: огромный рынок. В Аддис-Абебе: дворец императора Менелика II; коптский храм св. Георгия (1896); Дворец Африки с великолепными витражами; знаменитый открытый рынок "Меркато"; Археологический музей; Художественный музей.

 

Савская царица, царица Савы - страны южн. Аравии, наслышавшись о мудрости царя Соломона, совершила поездку в Иерусалим, откуда возвратилась с богат. дарами. По абиссин. преданию, родила от Соломона сына Менелика, родоначальника абиссинских царей.


Говорят, что и тысяча женщин спустя много лет не помогла Соломону забыть ее. Полгода продолжался их короткий роман. Все это время Соломон не расставался с ней и непрестанно дарил дорогие подарки. Когда же выяснилось, что Билкис беременна, она покинула царя и вернулась в Сабейское царство, где и родила мальчика. Ему, как потом оказалось, была уготована славная судьба. Они, а вернее Соломон и царица Савская, считаются в эфиопских преданиях родоначальниками трехтысячелетней династии императоров Абиссинии



В одном из вариантов Сулайман женится на Б., в другом - отдаёт её в жёны йеменскому царю из племени хамдан. Наиболее распространённая версия вошла в эфиопский царский эпос «Кабра нагаст», согласно которому царицу зовут Македа, а её сын (от брака с Соломоном) является основателем эфиопской династии.
Изображения царицы Сабы, стоящей в воде перед Сулайманом (Соломоном), встречаются на персидских








 Argumentum a contrario
 (Письмо N.N.)

Пускай во сне, порою самом странном,
С причёской не меняют головы,
Меня несло сюда над океаном
Полей, вершин и скошенной травы.

В который раз не плачется, не спится,
Мне здесь пустыня – мягкая кровать,
И правый глаз мой больше не слезится –
Видать, глаза устали уставать.

Немалого достойные предтечи
От здешних поднимаются основ,
Но сколько тут несчастий человечьих!
– Как, впрочем, и на родине слонов.

Но землю, за которую ни разу,
Не замерзал, и столько был в тепле,
Я всё же не отдам дурному глазу,
Пока по этой ползаю земле.

 05.11.06.





 * * *
Шелкопрядовый шёлк, точно вечер осенний, уныл:
Жёлто-красный пейзаж с фиолетовой лунной дырою,
Я проснулся и смолк – оказалось, что сам говорил
Непонятную блажь, что во сне догоняет порою.

В то поверишь с трудом, что полночного хуже кошмара,
Где так странно и дико в забвения чёрной траве –
Красной Армии Дом и родные из Бабьего Яра,
И семейные лики, где худенький дед в канотье.

Киевлянам и венцам обугленный явлен скелет,
Держит Клио часы, но на цифрах тартаровый отблеск,
И дымит мой Освенцим, не зная сезонов и лет,
И смеётся в усы шестипалый сапожников отпрыск.

После стольких разлук нас никто у порога не ждёт,
Мы и сами едва повседневности шепчем: «Победа.»,
Подрастающий внук мне сжимает ручонками рот,
Чтоб не слышать слова заклинанья твердящего деда.

Из местечек жиды, мы кому-то – властители муз,
Наши песни порой над землёй славословили лето.
Я из жёлтой звезды самый яркий сшиваю картуз –
Но не сходится крой из-за пятен кровавого цвета.

Лучше б просто сонет, чем такой неожиданный сон,
Средь зелёных ветрил померещиться может немало,
У истории нет сослагательных сроду времён,
Я бы ей одолжил, да пока самому недостало.

 06.11.06.





 Эпиграмма

Вы мне интересны постолку, посколку
От Вас никакой для поэзии толку,
А ежели вдруг и появится толк,
То он оттого лишь, что кто-то умолк.

 07.11.06.





 * * *
 N.N.
Ни горы не увидим, ни леса,
Наша жизнь – как бездомных содом,
И калечит телега прогресса
Острошипым своим колесом.
 
Полный нежности, боли, задора,
Слышу голос, но холодно мне.
Телефон – суррогат разговора,
Укрывающий лица во тьме.

И стучит пересмешником рыжим,
Как подбитый снегирь на снегу:
«Я тебя никогда не увижу,
А увижу – обнять не смогу!»

 09.11.06.




* * *
 N.N.
Седьмая пядь извилиста во лбу
И борода давно растёт седая,
Мне жаловаться трудно на судьбу,
Поскольку на земле дождался рая

С постскриптумом, где, нервы теребя,
Одна душа минует все барьеры:
Единственно пока не знает меры
Шальное сердце, полное тебя.

О прочем мимоходом помяну,
Что не готов ни к ужасу, ни к чуду:
Суп из кастрюльки, радуя жену
Тем, что поел – и берегу посуду,

Да сожалеть приходится порой,
Что дыбятся вокруг землетрясенья:
Ты мне мешаешь жить без опасенья,
Что может статься всякое со мной.

Я по планете, путая следы,
Ненужные ни смерти, ни спасенью,
Блуждал, не оставляя борозды –
Одни стихи, что преданы забвенью.

Заходится внутри от пустяков,
Едва ль теперь достойных состраданья:
Как много растерял черновиков,
Лишённых моментального вниманья.

В них оговорка каждая права
Горячими, но страстными речами,
И эти разделённые слова
Блуждают в жаркой памяти ночами.

В них вечно тяготенье к красоте,
И ни к чему околица кривая,
Им тяжело собраться на листе,
Но все они живут, не остывая,

И где-то, в измерении шестом,
Где наши времена не так жестоки,
Из-за тебя потерянные строки
Последней песней сложатся потом.

 12.10.06.






* * *
Всякий спотыкается иуда,
Но его бессмертны словеса…
Ты ещё надеешься на чудо
На земле, презревшей чудеса.

От щедрот обещанных сбегая,
Брось замысловатую волшбу:
Человек всегда не успевает –
На секунду, час или судьбу.

 12.11.06.





 * * *
 Судей: 4,5.
Толкотне аллегорий высоких не надо наград,
Там, где берег высок и волна набегает на скалы,
Молодой стихотворец, нескоро ещё шестьдесят,
И, как робкий щенок, копошатся в душе мадригалы.

Выгибается темя от мысли тяжёлой одной,
И толпа мудрецов никаким не поможет советом:
Я дружу не со всеми, но многие дружат со мной,
И не спросит никто, отчего не жалею об этом.

Их всё меньше, кого ещё пылко обнять захочу,
И отнюдь не в раю находили мы с ними друг друга,
Подбирается бронза к затылку и холод к плечу,
В этом южном краю, где железная мечется вьюга.

Под пятой Иавина несладок отечества мёд,
Стук его колесниц невпоследне без музыки слышу
И победную песню, что снова Дебора поёт –
Только голос её почему-то всё тише и тише.

 16-17.11.06.





 * * *
 N.N.
Когда от жизни горечь и оскома,
И всё – как будто в водной глубине,
Я открываю «Вестник космодрома»,
Где имя, полюбившееся мне.

Не угадать – за годы долгих странствий,
Когда везде попутчики глухи,
В каком недосягаемом пространстве
Твои надчеловечные стихи?

И на изломе собственного века,
Влюблённому, как трепетный юнец,
Мне хватит этой части человека
Средь жизни, распластованной вконец.

 22.11.06.





 * * *
Где времена совсем неинтересны,
Где всё переоценено уже,
Ночной сверчок наяривает песню,
Он долетел со мною в багаже.

Под звёздами чужого мирозданья
Ему сегодня прежние дарю,
Цирюкает, крылатое созданье,
Сверчает, если верить словарю.

Но помнит он (и помню я, пожалуй)
Плутоновых отродий кутежи,
Где каждый шаг был местью запоздалой,
Как выжившей русалочке – ножи.

Там, на камнях исчезнувшей геенны,
Давно ничто живое не растёт –
Когда я проходил сквозь эти стены,
То позади расплавливался лёд,

И было бесполезно хлопать дверью,
И адское неслось веретено
Там, где моё предавшие доверье
Тобою были преданы давно.

Но вновь готов, без ложного фасона,
В забытой, по колено, жить пыли,
Чтоб зубы стоголового дракона
На этом месте больше не взошли.

Ты, за меня замолвивший словечко
На берегах, где впитывал миры
Последний могиканин из местечка,
Где не в почёте больше топоры…

 22.11.06.







 * * *
 N.N.
Который год всё тот же вижу сон я:
Вращаются колёса, грохоча,
Никто не ждет у первого вагона
И не бежит за поездом, крича.

Два облачка, осёдланные нами,
Сливаются, как в огненный комок,
Где мельница с латунными крылами
Завертится, сбивая рощу с ног.

Не задохнуться – тяжкая работа
В глубоком сне, где хочется вздохнуть,
Но просыпаться тоже неохота,
Поскольку там со мною ты чуть-чуть…

Здесь из живых оливок давят масло,
А я другие помню семена…
Твоя свеча в окне давно погасла,
И будто вовсе не было окна.

А я всё на него смотрю с дороги
В свой маленький старинный телескоп,
В то прошлое отечество тревоги
С твоим лицом: глаза, улыбка, лоб.

И той фантасмагории расцветшей,
Нисколько посторонний не поймёт –
Я с этих пор писал, как сумасшедший,
Каким, наверно, был в тот самый год.

Ты так шутя наигрывала скерцо,
Как будто нет и завтрашнего дня,
Но жить, не останавливая сердца,
Не получалось сроду у меня.

Не удивлюсь, коль голосом печальным
Объявят вдруг, что был приговорён
К твоим глазам, где золотом сусальным
Большой переливался махаон.

Что лишь тебя преследовал, на милость
Сдаваясь каждый выстраданный миг,
А всё, что после этого случилось –
Зияющий лакуной черновик…

Всё это ложь. Но так, на всякий случай,
Скажу, перебирая адреса:
Ты не поймёшь. И это даже лучше,
Чем если б все сбывались чудеса.

 26.11.06.







Наварино (остров) - Википедия
Наварино - остров архипелага Огненная Земля,
 принадлежит Чили.

Земля Баффина

 26 апреля - 10 июня, экспедиция в Полярную Канаду,
 северо-восточное побережье острова Баффин.
Совместная акция "Русского Экстремального Проекта


 Гимн Рунета
 
Среди доблестных подвигов дивных
Нам тебя завещали сберечь:
И от Баффина до Наварино
Всюду русская слышится речь.

Нету у Родины лучшего дара,
Всё мы с ней перетерпим, любя,
От Ратманова и до Дакара
Мы по миру проносим тебя.

Никогда не забудется это
Пребыванье в орбите земной,
Где сквозь тесные сети рунета
Слышно Игоря Слово порой.

Так цвети же, на счастье и славу,
Вдохновения чистый родник –
Наша Родина, наша держава
И великий наш русский язык!

 03.12.06.






 * * *
 О.Н.
Одинокий насест получает скиталец взамен
Нарисованных врат, у которых в истерике биться,
Я приехал из мест, где у подлости нет перемен,
Будто знаки подряд на одной неопрятной странице.

Огляделся – и пой, ведь какая вокруг красота,
Ну, стреляют слегка, так пока не попали, мазилы!
Нам гроза не впервой, мы видали другие места,
А пробить тебе сердце у них не останется силы.

Но не ты, но не ты, но не ты сейчас нужен себе,
Подрастает трава на засохшем твоём косогоре,
И ломает персты о своей невесёлой судьбе
Из соломы вдова, что без устали рвётся за море

Нами пролитых слёз, но теперь и они не враги,
Удлиняется шаг, мы с годами всё дальше, и скоро,
Принимая всерьёз неизбывные эти долги
Как обещанных благ, я дождусь своего термидора.

 05.12.06.





 * * *
 Я тебя отвоюю у всех земель…
 _____________М.Цветаева.
…И пока ещё чешутся руки,
Как у вышедших строить и месть,
Я тебя отвоюю от скуки
И ничтожество выдам за честь.

Самомнением полон скудельным,
Сквозь которое звёзды видны,
Я останусь твоим безраздельным
Знаменосцем чужой стороны.

В полумраке раскованно-сонном,
Под небес фиолетовый дым,
Мы сожжём золотые знамёна
И изменим отчизнам своим.

И обрушатся грозные беды
На спасённые долы в снегу…
И потом, в упоенье победы,
Больше жить без тебя не смогу.

 05.12.06.





 * * *
 N.N.
Всё так же жизнь груба и непреклонна,
Но, растворяя горечь красотой,
Спасают нас без всякого резона
Воспоминанья, ставшие тщетой.

Давай теперь смелее глянем сами
Туда, где никакой не бродит взгляд:
Твоё лицо с огромными глазами
И хилый азиатский листопад.

И там, где только брызгали чернила,
Но до стихов была ещё судьба,
Ты будто вскользь меня предупредила,
Как хрупкая действительность груба.

Объятья в неуютном перелеске –
Как первый нарождающийся стих,
И разлетались солнечные всплески
От шеи и конечностей твоих.

Но рушилась небесная система,
И зря мечта маячила вдали,
И мощные, как зубы Полифема,
Заскрежетали челюсти земли.

И ты смириться с этим не хотела,
Как птица перелётная, горда,
Но разорвать диковинное тело
Не получалось всё-таки тогда...

И эта страсть, разлившаяся в венах
Не выносила бремени оков,
И тлели иероглифы на стенах
Проклятьями разгневанных богов…

А я с тех пор живу на этом свете
Уродливо, как будто не всерьёз,
Как наши неродившиеся дети
В эфире, полном горечи и слёз.

 05.12.06.






* * *
У крана с недопитою водой
Так странно под причёскою седой
Вдруг вспоминать далёкие потери,
И жизнь, что ни минуты не ждала,
Мне паутину хитрую сплела
Запутанней красильщиковой дщери.

Фортуна, убери свои гроши!
И жалостью ненужной не греши,
Ведь мы в твоей реке не знали брода,
До Минотавра несколько шагов,
Но сколько огнедышыщих быков
Мне рвали грудь до этого урода!

А тут – непостижимо, напоказ,
Полуденный колибри возле глаз
Вдруг вылетит, жужжа перед цветами,
И этот шум, единственный вокруг,
Вдруг заглушит хронический недуг –
Проклятья, навлекаемые нами.

Здесь пробуждают радость, не печаль
Гуляющие всюду по бульварам,
Как будто Божьим сделаны резцом,
Зеницы устремляющие вдаль
Мужчины с человеческим лицом
И женщины с оливковым загаром.

Несправедливость – Божье ремесло,
А не имён магических число,
И что взывать к тому, кто глух доныне?
Да ты и сам нарушил главный свод,
Поскольку если здесь Его народ,
Ему блуждать положено в пустыне.

Но все мы тут. А там, где были злы,
Не занимали тёплые углы,
Орбитой перерезаны земною,
Пока петух последний не пропел,
Я столько в суматохе не успел,
Что целая страна уйдёт со мною.

С хиротонией книжною знаком,
Уже готовит полное собранье
Мне поправлявший лацканы босяк,
Что наскоро, суконным языком,
Напишет целый том воспоминаний
О том, что я ценил его не так.

 06.12.06.







 Curriculum vitae

Воспоминаний путаных желе,
Как ваш чертёж потёршийся ничтожен!
Меня искать не стоит на земле,
Я там, откуда выход невозможен.

В медалях, что другими рождены,
Исполнен нетщеславного вниманья,
Я был когда-то гением страны,
Открытой на дому у дарованья.

И чудеса, как в лавке антиквар,
Передо мной испробовать хотели
Любых желаний выношенный жар,
Горевший в пятилетнем детском теле…

Они в шеренгу строились подряд
И исполнялись точно, как по нотам,
И свой зверинец был, и детский сад,
И даже фильм по средам и субботам.

И подчинялась целая страна
Извилистой домашней вертикали…
Потом переменились времена –
Но лучше бы они не наступали!

Дурною белкой в царском колесе,
Чирикнуть удосужившейся слово,
Я вышел на нейтральной полосе,
Где с двух сторон стреляли, как в живого.

Где не вставали грешники с колен,
Где наизусть долдонили Шекспира,
Где маленький надомный феномен,
Известный в большинстве религий мира….

И в это позабытое вчера,
Под толщу накопившегося ила
Я всё кричу последнее «ура»
За то лишь, что тогда не задушило.

 09.12.06.





* * *
Самолёт – не медлительная квадрига,
Даже проще, чем думал порою ты,
Много ближе Восток, чем читаешь в книгах,
Вот он, выгляни утром – одни цветы!

И сбывается сразу – какое чудо,
Всё, что путник проделать готов с утра:
Только здесь я смогу привязать верблюда
И набрать себе веточек для костра.

Здесь слыхать не слыхали о ваших зимах,
Здесь зимой мандарины, а летом – нет,
Только здесь у меня отберут любимых,
И теперь к ним тянуться – пустой билет.

У экрана углом наклоняя щёки,
Проклиная обломки ненужных слов,
Я пою об одном – об одной далёкой,
До которой – как ветке до облаков.

Невеликое счастье – писать бумаги,
Небольшое блаженство – кричать: «Люблю!»,
И у мужа теперь не отнять отваги:
Он не видит, как я с ним тебя делю.

Там, где брошены кости, не верь в науку!
Всё, как было и пару веков назад,
И непрошенный гость поднимает руку,
Пожимает десницу и тянет в ад.

И пойди объясни им, что нет милее
Этой гибели будущей, ради той,
Что тайком отдавалась тебе в аллее,
Где железо господствует над мечтой.


 10.12.06.





 * * *
Здесь, где в сетях всеведущего веба
Гуляешь за заборами, храбрец,
Летающий дракон плюётся с неба,
Не доставая чудища вконец.

Мне ль было счастья большего не надо,
Когда сюда с таким вошёл трудом,
Где каждый день выносят из из-под града
Железным искалеченных дождём?

Среди восточных ласковых красавиц
Не ими сердце занято пока.
Как тут смешны Шейлок-заимодавец
И Тевье, что разносчик молока!

В предательством раскопанном овраге –
Потомки стран, что враз не схватит взгляд,
Да миром заведённые бумаги
Об усмиренье тех, в кого палят.
 
Десятилетья слышимая нота,
Здесь, как набат, и вслед ему бредут
Пустые разговоры о высотах,
Что нынче безымянными зовут.

И ослеплён прожекторами сплетен,
Как Полифем с уродливым лицом,
Не чует мир, что ждёт его за этим
Задуманным подонками концом.

 11.12.06.






 * * *
У крохотной Вселенной в колыбели,
Средь катакомб горчичного зерна,
Зародышем в дарованной купели
До срока дремлют чьи-то имена.

Когда ж не стерпит ржавая планета
Всех лошадей, загадивших Парнас,
То этот взрыв невиданного света
Ещё накроет каждого из нас.

 11.12.06.




 
 * * *
Будильник надрывается в углу,
И мне рассвет тряпьё несёт на вилах,
Меняя авторучку на метлу,
Я помню всё, что вымести не в силах.

Она прочна, как ржавый колосник.
Не проломить косою временною
Коробку, где покоится дневник,
Упрятанный под костью черепною,

Где столько расположено имён,
Тепла и льда, что разум бьёт крылами,
Где до сих пор волшебный светел сон,
Где города, увиденные нами,

Когда, ещё в другие времена,
Росли в стране повышенных надоев,
Когда тебя не трогала страна,
Ну, разве в день движения героев

К фанерным тумбам в школе за углом
Под громкий звук оркестра заводского…
И день был днём, и дом был просто дом,
А не приют от шейлока чужого.

 Из места, где оконницы слюда
 Скрывает свет от первого движенья,
 Жгут пуповины тянется сюда,
 Но не бывает нового рожденья!

Как хорошо, что долу жизнь идёт,
Всё, что теперь, поверх былого встало,
Ведь если б было всё наоборот –
Я б не поверил в жалкое начало.

 17 – 18.12.06.






 * * *
Я хожу между побеленными стенами,
Самозваный угнетатель и тиран,
Надоели эти маски с манекенами,
Что ночами пробираются в экран.

Не герои голубые и зелёные,
Не подонкам до оскомины маца –
Донимают больше прочего влюблённые,
Ржавым скальпелем открытые сердца.

То вы Пушкина по кумполу кудрявому,
То Цветаеву похвалите шутя,
То Ахматовой укажете, что правда, мол,
Что она высоких помыслов дитя.

И какого я ребята роду-племени,
Тоже изредка хоть кто-нибудь найдёт,
Инь и Янь меня не трогает до времени,
Но и это время скореньки придёт.

Нынче звать-то неудобно даже в гости нам
Незнакомых и порядочных людей…
Но судьба ль – именоваться Джоном Остиным,
Чтоб потомки перемыли после кости нам,
Но не трогали заветных лебедей?

Эти дни когда-то кончатся унылые,
Жухлым с тополя накроются листом,
И взлетят мои Пегасы легкокрылые,
Да куда им приземляться-то потом?

Наши свечи на ветру, они ненадолго,
Но пока не тонут утлые челны,
Вижу будущее, яркое, как радуга,
На обочине непризнанной страны!

 20.12.06.





 * * *
 N.N.
…А жизнь тут совершенно не сложна:
Надел носки (ночами мёрзнут ноги),
С утра газеты – «будет ли война?» –
А вечером прошёл до синагоги.

На «Эй, руси!» смеёшься невпопад,
Чтоб подддержать приветствие соседа…
И дни летят, и полночи летят,
И лишь тоски не вянет костоеда.

Здесь не понять, что вправду, наяву,
Напрасно выворачивая шею,
Я без тебя – но всё ещё живу
И в ужасе опомниться не смею.

И проще взять билет на самолёт
Туда, где все… Где всё когда-то было,
Где бормотанье ночи напролёт
К твоим вратам меня не пригвоздило,

Туда, где невредимый мой фантом
Скользит по стенам скромного жилища…
И ищет губы в облаке густом,
Последнее накрывшем пепелище.

 24.12.06.







 * * *
 N.N.
Там, где чинно день завёрнут каждый
В яркую тропическую ткань,
Непередаваемая жажда
По тебе царапает гортань.

Отворяет раковине створку
Жемчуга искавшая душа,
Солнца апельсиновую корку
Я кидаю в море не спеша.

Мельтешат вокруг чужие лица
И Харон уродует весло,
Но рука, что тянется к ключице,
В стену упирается назло.

Снова на украденном восходе,
 Звёзды догоняя на лету,
Корабли, что в прошлое не ходят,
В будущую рвутся пустоту.

 26.12.06.





 * * *
 N.N.
Достань рукой до ветки винограда
И солнце выше прежнего повесь,
Здесь хорошо, но мне сюда не надо
Лишь потому, что я совсем не здесь.

Так хочется порой сорваться снова
В места, где с незапамятного дня…
Где С’околов зовётся Сокол’овым
И где не кличут Б’орисом меня.

Здесь держат нас железною рукою,
Как командора твёрдая рука,
Не годы, проведённые с тоскою,
А та же неувядшая тоска.

И воздух, перепадами простужен,
Посвистывает в бронхах, как в трубе,
С тобою целый мир мне был не нужен,
А без тебя – я даже сам себе...

 27.12.06.







 Предновогодний экспромт

Никто своих пороков не герой,
Но сквозь случайных обликов мельканье
Обеты, безотчётные порой,
По-прежнему морочат нам сознанье.

И там, где в одиночестве земном
Мы по одной поверхности блуждали,
Я упрекнуть могу тебя в одном,
Что ты была. А прочее – детали.

 27.12.06.







 * * *
Как ужасы досужего фантаста,
Как пытки древнеимскою игрой,
Дурные сны случаются нечасто,
Но наяву сбываются порой.

Не о словах растраченных жалею,
Что мне видны из каждого угла,
Но в зеркалах я вижу только шею,
Поскольку не по росту зеркала.

Пускай горит свечой предновогодней
Восторженное прошлое враньё,
И не в тебя, как в ангела, сегодня,
Но я в былое целюсь бытиё.

От Минотавра тешившей сестрички
До Василис, алкавших перемен…
А у судьбы торчащие косички
И беленький передник до колен,

И строгие учительские очи,
И всё, что вдаль уклончиво течёт,
И время над обоими грохочет –
А я опять не сдал тебе зачёт…

И всё же удивительно и странно
Так безнадёжно складывать слова,
Что я пишу тебе из Ханаана
Туда, где не взошла ещё Москва.

 28.12.06.