Поэтам от Бога

Будь я Бродский, ответил бы так:

"Человек принимается за сочинение стихотворения по разным причинам: чтоб завоевать сердце возлюбленной, чтоб выразить свое отношение к окружающей его реальности, будь то пейзаж или государство, чтоб запечатлеть душевное состояние, в котором он в данный момент находится, чтоб оставить - как он думает в эту минуту след на земле. Он прибегает к этой форме - к стихотворению - по соображениям, скорей всего, бессознательно-миметрическим: черный вертикальный сгусток слов посреди белого листа бумаги, видимо, напоминает человеку о его собственном положении в мире, о пропорции пространства к его телу. Но независимо от соображений, по которым он берется за перо, и независимо от эффекта, производимого тем, что выходит из-под пера, на его аудиторию, сколь бы она велика и мала она ни была, - немедленное последствие этого предприятия - ощущение вступления в прямой контакт с языком, точнее - ощущение немедленного впадание в зависимость от оного, от всего, что на нем высказано, написано, осуществлено.
Зависимость эта - абсолютная демоническая, но она же и раскрепощает. Ибо будучи всегда старше, чем писатель, язык обладает еще колоссальной энергией, сообщаемой ему временным потенциалом - то есть всем лежащим впереди временем. И потенциал этот определяется не столько количественным составом нации, на нем говорящей, хотя и им тоже, сколько качеством стихотворения, на нем сочиняемого. Достаточно вспомнить авторов греческой или римской античности, достаточно вспомнить Данте. Создаваемое сегодня по-русски или по-английски, например, гарантирует существование этих языков в течение следущего тясячелетия. Поэт, повторяю, есть средство сушествования языка. Или, как сказал великий Оден, он - тот, кем язык жив. Не станет меня, эти строки пишушего, не станет вас эти строки читающие, но язык, на котором они написаны и на котором вы их читаете, останется не только потому, что он долговечнее человека, но и потому, что он лучше приспособлен к мутации.
Пишущий стихотворение, однако, пишет его не потому, что он расчитывает на помертную славу, хотя он часто и надеется, что стихотворение его переживет, пусть ненадолго. Пишущий стихотворение пишет его потому, что язык подсказывает или просто диктует ему следущую строчку. Начиная стихотворение, поэт, как правило не знает, чем оно кончится, и порой оказывается очень удивлен, ибо получается лучше, чем он предполагал, часто мысль его заходит дальше, чем он расчитывал. Это и есть тот момент, когда будущее языка вмешивается в настоящее. Существует, как мы знаем, три метода познания: аналитический, интуитивный и метод, которым пользовались библейские пророки - посредством откровения. Отличие поэзии от прочих форм литературы в том, что она пользуется сразу всеми тремя (тяготея преимущественно ко второму и третьему), ибо все три даны в языке; и порой с помощью одного слова, одной рифмы пишущему стихотворение удается оказаться там, где никто не бывал - и дальше, может быть, где он желал. Пишущий стихотворение пишет его прежде всего потому, что стихосложение - колоссальный ускоритель мышления, мироощущения. Испытав это ускорение единожды, человек уже не в состоянии отказаться от повторения опыта, он впадает в зависимость от этого процесса, как впадают в зависимость от наркотиков или алкоголя. Человек, находящийся в подобной зависимости от языка, я полагаю, и называется поэтом".

А т.к. я не Бродский, то промолчу...

Владимир Душаков   16.01.2007 21:52   Заявить о нарушении

У меня сейчас идет дискуссия с одним знатоком художественного смысла. Не совсем продуктивная. Думаю что и Бродского бы он не послушал, хотя понимание это смысла у него развито очень сильно, но вот объяснения оного страдают неполнотой, или полнотой но односторонней. Нужно ли пишущему знать почему он пишет и как объяснить природу художественного? Думаю, что нет. Это интуитивно приходит, и приобретается при чтении классики. Я считаю, что настоящий поэт считывает то, что хочет сказать, что ему открылось более точно и выпукло. Именно это и делает его произведения живыми, автономными. В следовании идеалу, то есть тому, что открылось - и есть поэтический дар, наряду с чувством слова, языка. В моем экспромте, который как выразился Бродский был так же продиктован, тоже есть часть того смысла, который я хотел поэтизировать, но не весь. Поэтому не совсем стихи, а имитация. Приглашение к разговору. В стихах же смысл существует уже как данность. Ему не нужны наши разъяснения. Как художник увидел это смысл так и отобразил, вся кухня - за кадром.

Крылов Игорь   17.01.2007 02:30   Заявить о нарушении

"Задача поэта говорить не о действительно случившемся, но о том, что могло бы случиться, следовательно, возможном по вероятности или необходимости".
[Аристотель]
Попросту: ПОЭЗИЯ — ЭТО ВОЗМОЖНЫЙ МИР.
Синоним "поэсия" на греческом — "технэ" (искусство).
На русском же корень "искусства" — "искус" (соблазн).
Возникает искушение прочесть другие стихи того же поэта?
Да — значит задача решена.

ЧЕРНОВИК

Это было написано начерно,
а потом уже переиначено
(пере-и, пере-на, пере-че, пере-но...) —
перечеркнуто и, как пятно, сведено;
это было — как мучаться начато,
за мгновенье — как судорогой сведено,
а потом переписано заново, начисто
и к чему-то неглавному сведено.

Это было написано начерно,
где все больше, чем начисто, значило.

Черновик — это словно знакомство случайное,
неоткрытое слово на «нео»,
когда вдруг начинается необычайное:
нео-день, нео-жизнь, нео-мир, нео-мы,
неожиданность встречи перед дверьми
незнакомых — Джульетты с Ромео.

Вдруг — кончается будничность!
Начинается будущность
новых глаз, новых губ, новых рук, новых встреч,
вдруг губам возвращается нежность и речь,
сердцу — биться способность,
как новая область
вдруг открывшейся жизни самой,
вдруг не нужно по делу, не нужно домой,
вдруг конец отмиранию и остыванию,
нужно только, любви покоряясь самой,
удивляться всеобщему существованию
и держать и сжимать эту встречу в руках,
все дела посторонние выронив...

Это было написано все на листках,
рваных, разных размеров, откуда-то вырванных.

Отчего же так гладко в чистовике,
так подогнано все и подобрано,
так уложено ровно в остывшей строке,
после правки и чтенья подробного?
И когда я заканчивал буквы стирать
для полнейшего правдоподобия —
начинал, начинал, начинал он терять
всё своё, всё моё, всё особое,
умирала моя черновая тетрадь,
умирала небрежная правда помарок,
мир, который был так неожидан и ярок
и который увидеть сумели бы вы,
в этом сам я повинен, в словах не пришедших,
это было как встреча двух — мимо прошедших,
как любовь, отвернувшаяся от любви.
[Семён Кирсанов]

Владимир Душаков   17.01.2007 04:33   Заявить о нарушении

Ох, червяку не обязательно съесть все яблоко, чтобы добраться до зерен.
Так и я все же раскопал суть художественного метода.
Стихи часто исповедательные, что лучше всего знаешь что болит. Но это не признак дилетантства. Все дело в мере таланта.

Крылов Игорь   18.01.2007 19:23   Заявить о нарушении

Дело не в таланте (который от Бога), а в законе информатики:
"Каждый, кто начинает разговаривать с новым для него собеседником, старается - осознанно или невольно - нащупать общий словарь: стремясь либо расположить адресата, либо попросту быть им понятым, либо заставить его высказаться, говорящий пользуется словами, понятными его адресату. В языке отсутствует такое явление, как частная собственность: в нем все обобществлено. Обмен словесными сообщениями, как и любая другая форма общения, требует по меньшей мере двух коммуникантов, а тем самым идиолект оказывается явно превратным вымыслом"
[См. мой стих "Голос глубин"]

Владимир Душаков   19.01.2007 06:04   Заявить о нарушении